Методологически исследования в рамках данного подхода сосредоточены на оценке личного интуитивного восприятия. Предполагается, что, так же как люди, прекрасно говорящие на родном языке, далеко не всегда имеют представление о его грамматике или могут сформулировать грамматические правила, маленькие дети способны выделять различные типы социальных норм, даже если не могут объяс­нить свои суждения столь изощренным образом, как взрослые. Ребенок может давать оценку в соответствии с данными критериями, оценивая поведение с точки зрения нравственности следующим образом: оценить поведение как допускающее регулирование стороны общества (указать, что было бы хорошо иметь правило для регулирования этого поведения) или как поведение, не обладающее культурной относительностью (заявить, что будет плохо, если в другом обществе для такого поведен будет другое правило). Так же как с помощью методов Колберга были получены данные, которые со­ответствовали доминировавшей тогда теории Пиаже, методология предлагаемых критериев оценки приводит к получению данных, согласующихся с современными моделями когнитивного развития, в соответствии с которыми ребенок считается когнитивно компетентным (Kuhn & Siegler, 1998). Так, например, исследования показали, что даже двухлетние дети способны отличить моральные нормы от об­щественных (Smetana, 1981; Smetana & Braeges, 1990), причем эта способность явно присутствует в различных культурных группах (Song, Smetana & Kim, 1994). Итоговое заключение этого подхода состо­ит в том, что содержание нравственности во всех культурах сосредоточено в пер­вую очередь на вопросах справедливости и правах личности, а ролевые ожидания и вопросы, связанные с религией, представляют сферу социально-конвенциональ­ных, а не нравственных проблем. Этот вывод в основе подобен выводам, сделан­ным в рамках модели Колберга.

В то время как исследования, использующие четкие ситуации в коротких рас­сказах, говорят о том, что во всех культурах люди обнаруживают значительное единодушие в вопросе о том, к какому домену относится та или иная история, ис­следования, использующие ситуации менее прототипического характера, говорят о наличии заметных культурных и субкультурных вариаций при отнесении во­проса к определенному домену. Так, было обнаружено, что определенные вопро­сы, которые светское американское население относит к домену личного выбора (например, есть или не есть говядину), ортодоксальными индуистами из Индии рассматриваются как нравственные проблемы (Shweder, Mahapatra & Miller, 1987). Однако в рамках подхода с точки зрения обособленных доменов культурные вариации такого рода интерпретируются как всецело согласующиеся с положени­ем об универсальности моральных норм. Полагают, что кажущиеся культурно обусловленные различия нравственных норм, в действительности — лишь культур­но обусловленные различия предпосылочных знаний (Wainryb, 1991). Например, утверждая, что есть говядину безнравственно, индийцы придерживаются нрав­ственных принципов, связанных с нанесением ущерба. При этом они отличаются от американцев лишь своим убеждением в том, что корова — священный объект, который следует защищать от нанесения ущерба, но убеждение в том, что нанесения ущерба следует избегать, роднит их с американцами. Такая интерпретация исходит из того, что при оценке культурной универсальности нравственных принципов следует сначала определить, одинаковыми или различными должны считаться предпосылочные знания в разных культурах (например, предположение о существовании духовного мира священных объектов). Валидность подобных культурных предпосылок может быть оценена рационально, в отличие от критериев более произвольного характера

Нравственность как проявление заботы и участия

Подход к нравственности как к проявлению заботы и участия, который представляют Гиллиган и ее коллеги, является подлинным концептуальным вызовом пол ходу, опирающемуся на схему когнитивного развития, и подходу с точки зрения обособленных доменов, поскольку этот подход совершенно иначе воспринимает содержательную сторону нравственности, процессы, которые лежат в основе ее формирования, и фактор пола при ее формировании (Gilligan, 1977,1982; Gilligan & Wiggins, 1987). Гиллиган доказывала, что нравственность следует рассматривать в тесной связи с взаимным участием и заботой. Ставя под сомнение предположе­ние о том, что нравственные нормы формируются исключительно на принципах справедливости, Гиллиган считает заботу и участие неотъемлемой частью морали В противовес акценту на когнитивных аспектах, который делают теория Колберга и подход с точки зрения обособленных доменов, Гиллиган утверждает, что рас­сматривать формирование нравственности следует с точки зрения имеющего эмоциональную основу формирования Я, а на этот процесс оказывает влияние фактор пола.

Привлекая разработки, касающиеся психодинамики и привязанностей (напри­мер, Ainsworth, 1978; Bowlby, 1969-1980; Chodorov, 1978), Гиллиган считает, что истоки нравственности следует искать на ранних этапах формирования личности под влиянием опыта социализации. В процессе естественного отождествления себя с матерью и благодаря впечатлениям от внутрисемейных отношений, которые де­лают акцент на межличностном участии, девочки формируют Я, ориентированное на межличностные связи и связанные с ним нравственные принципы взаимного участия и заботы (Gilligan & Wiggins, 1987). Мальчики же, отождествляя себя с отцом, формируют автономное Я и связанную с ним нравственность, ориентиро­ванную на принципы справедливости.

Динамика различий и привязанностей раннего детства закладывает основу двух ти­пов нравственности — как справедливости и как участия и заботы . Хотя характер взаимной привязанности ребенка и родителя может варьировать в зависимости от индивидуальных особенностей и культурных условий и хотя несходство может быть обостренным или приглушенным, в зависимости от структурных особенностей семьи или общества, все люди рождаются беспомощными, и нет такого ребенка, который мог бы выжить без связи с взрослыми. Поскольку любой человек чувствителен как к чрез­мерному давлению на него, так и к полному отсутствию внимания, человеческий опыт вновь и вновь воспроизводит два сюжета, связанных с нравственностью.

Большинство исследований нравственности в рамках данного подхода уделя­ют первоочередное внимание тендерной дифференциации моральных суждений. Хотя изначально были определенные подтверждения того, что мужчины сориен­тированы на справедливость, а женщины — на участие и заботу, последние данные свидетельствуют о том, что нравственное мышление, скорее всего, не связано с полом (Thomas, 1986; Walker, 1984,1991). По-видимому, тендерная дифференциа­ция нравственного мышления связана в первую очередь с различиями в образова­тельном уровне, роде занятий или речевом стиле, или с особенностями обсуждае­мых проблем (например, аборты), а не с собственно половыми различиями нрав­ственных норм.

Отрицая мнение о том, что нравственное мышление связано с половой принад­лежностью, теоретики традиционной психологии тем не менее принимают утвер­ждение Гиллиган о существовании нравственности как участия и заботы. Они счи­тают, что участие и забота представляют важный аспект нравственности как для мужчин, так и для женщин, причем эта сторона нравственности облечена в одну и ту же форму во всех культурных контекстах. Любопытно, что, несмотря на то что подход Гиллиган сумел расширить современные представления о сфере нравствен­ности, он по-прежнему предлагает универсалистскую схему.