Именно в среде психологических реакций право осуществляете ведущие определения своей социальной сущности — гуманизм, справедливость, формальное равенство субъектов и т.д. Эти характеристики права выражают человеческие чувства и оценки: от их адекватности законодательству, психологическому настрою людей во многом зависит эффективность действующих актов, всей правореализационной практики.

Более того, правовая психология — наиболее глубинная, «скрытая» от непосредственного восприятия и понимания сфера правового отражения, которая дает подчас такие типы индивиду­альных и массовых реакций на право, законодательство, которые способны кардинально определить успех или неудачу тех или иных законодательных программ. Невосприятие в психологии населения тех или иных запретов как реально упречных, а дозво­лений — как социально оправданных ведет, как правило, к серьезным проблемам в реализации нового законодательства, порождает многочисленные трудности в деятельности право­охранительных органов. Игнорирование юридической психоло­гии населения в правовой политике государства не раз оборачи­валось провалом тех или иных государственных мероприятий, с точки зрения своих социальных целей часто общественно полез­ных (борьба с самогоноварением, с отдельными противоправны­ми традициям и обычаями и т.д.).

Кроме этого, юридическая психология, будучи сама по себе сложносодержательным, объективно-регуляторным явлением, включает значительную область бессознательного — целый мир психических явлений и процессов, обусловленных фактами действительности, во влиянии которых субъект не отда­ет себе отчета. Сфера бессознательного активно вовлечена в ге­незис правовых представлений, участвует в формировании как правового (стереотипы, привычки, автоматизмы и т.д.), так и противоправного поведения.

Бессознательное как явление правовой психологии находит выражение в таких формах познания действительности, как ин­туиция, психологический аффект (при совершении тех или иных противоправных поступков), привычные действия, социальное возбуждение (паника), а также в стремлениях, действиях и уста­новках, причины которых не осознаются человеком.

Таким образом, правовая психология — принципиально зна­чимая для правового регулирования сфера общественного сознания, на изучение которой направлены усилия как теоретиков права, так и специалистов отраслевых юридических наук[2].

Кроме правовой психологии в структуру правосознания вклю­чается правовая идеология, которая, в отличие от психологичес­кого восприятия окружающего мира, соответствует уровню науч­но-теоретического отражения и освоения действительности.

Правовая идеология — это совокупность юридических идей, теорий, взглядов, которые в концептуальном, систематизирован­ном виде отражают и оценивают правовую реальность.

По сравнению с правовой психологией, первичной «субстан­цией» которой выступают психологические переживания людей, идеология характеризуется целенаправленным, как правило, на­учным либо философским осмыслением права как целостного социального института, не в отдельных его проявлениях (напри­мер, в виде тех или иных норм, судебных решений и т.д.), а в качестве самостоятельного элемента общества (общественно-экономической формации, культуры, цивилизации).

В сфере идеологии и через идеологию находят отражение по­требности и интересы прежде всего социальных групп, классов, народов, государства, мирового сообщества в целом. Конечно, элемент индивидуального, личностного присутствует и в идеоло­гическом отражении правовой действительности: та или иная идеологическая доктрина создается и формулируется, как прави­ло, отдельными людьми —учеными, философами, общественно-политическими деятелями, а далее становится достоянием мно­гих также конкретных людей, которые достигают в своем созна­нии системного целостного отражения государства и права.

Однако правовая идеология значительно превосходит право­вую психологию по степени и характеру познания права. Если правовая психология фиксирует во многом внешний, часто по­верхностно-чувственный аспект, срез правовых явлений, вполне умещающийся в повседневный человеческий опыт, то правовая идеология стремится к выявлению сущности, социального смыс­ла, природы права, пытается, как правило, представить его в виде законченной культурно-исторической философии и догмы.

Примерами правовой идеологии как способа правового осо­знания действительности могут служить гегелевская философия права, естественно-правовая, позитивистская, марксистская доктрина государства и права, многие современные концепции правопознания. Кроме этого, сфера наибольшего «применения» правовой идеологии — не индивидуальные и стихийно-массовые отношения людей, что характерно для правовой психологии, а нацеленность на выражение интересов, потребностей достаточ­но оформленных, институционализированных социальных со­обществ: классов, политических партий, общественных движе­ний, государства, межгосударственных объединений.

Так, те или иные политические организации, участвующие в современных властеотношениях, создаются, как правило, на ос­нове какой-либо политико-правовой идеологии — консерватив­ной, либеральной, марксистской, христианской и т.д. В этом слу­чае правовая идеология выполняет свое основное предназначе­ние: она служит своеобразным социальным планом-программой деятельности организованных в партию, движение, в целом по­литическую систему людей, позволяет им поступать осознанно и целесообразно для достижения определенных социальных и пра­вовых идеалов.

Примером конкретной, весьма сложной, противоречивой де­ятельности целого сообщества людей может служить постепен­ный процесс формирования в России правового государства, ко­торое должно соответствовать как общечеловеческим, так и на­циональным представлениям о демократии, обеспечении прав че­ловека, гуманном и справедливом правопорядке. В данном случае доктрина правового государства служит идеологической основой для развития российской государственности.

Наличие демократической и социально-, культурно-, истори­чески обоснованной государственно-правовой идеологии явля­ется жизненно важным условием деятельности любого общества. Так, одним из фундаментальных выводов уже десятилетнего пе­риода реформ в России является то, что страна не может жить без ясной и осмысленной национальной государственно-правовой идеологии. Шестьдесят девять лет диктата одной — коммунисти­ческой — идеологии породили на этапе «перестройки» нигилис­тическое отношение к идеологии вообще, создали иллюзию по­лезности деидеологизации общества, политики, права.

Однако существует неписаный закон: сознание, в том числе и правовое, не терпит пустоты — какая-то, часто далеко не лучшая, система взглядов его всегда заполнит. В результате механической деидеологизации возникло опаснейшее, даже в сравнении с пос­ледствиями экономческого кризиса, положение: усиливающееся ощущение духовной пустоты, бессмысленности, бесперспективности, временности всего происходящего, которое зримо охва­тывает все новые и новые слои населения. В нашем «деидеологизированном» сознании усиливается тенденция к социальному примитивизму, массовым аберрациям, утрате и до того слабых иммунитетов от харизматического, националистического популизма.