Из ярославского специализированного дома ребенка №1 несколько лет назад усыновили в Америку мальчика с ДЦП. Он ходил там, в специальных ходунках, которые отлично видны на присланном снимке, ездит с приемными родителями в путешествия, читает стихи и поет. А 13 лет назад в ту же Америку уехала несчастная девчушка Оленька, которая из-за тяжелейшего заболевания костной системы в три года не могла не то что ходить, но даже двигаться. Этим летом она, забывшая напрочь и русский язык, и свое русское имя, приезжала с приемными родителями к родителям родным, которые когда-то, не имея возможности вылечить, отдали своего ребенка на попечение государству. Ситуация крайне болезненная для биологических родителей девочки, но факт, что она стала полноценным человеком, перенеся за кордоном несколько тяжелых и, естественно, дорогих операций, не брать во внимание тоже нельзя. Сегодня эта девушка занимается музыкой, увлекается фотографией[23].

Из того же дома ребенка №1 иностранцы удочерили малышку цыганских кровей с врожденным сифилисом. Эсмеральду, как здесь называли за артистизм и певческий талант, до сих пор очень тепло вспоминают. «Кто бы её здесь взял с таким то диагнозом»- говорят работники учреждения. И спорить с ними трудно.

Только что «на побывку» из Франции в когда-то родной ярославский детский дом приезжали две сестры, прожившие во Франции уже больше десяти лет. Отстающих в развитии близняшек удочерили люди, у которых было двое своих, уже почти взрослых детей. Сегодня девочки учатся в выпускном классе школы и подрабатывают в парижской архитектурной мастерской, мечтая стать архитекторами или дизайнерами. Сейчас оформляются документы на усыновление мальчика, у которого совсем нет кистей рук. Оказалось, что в американской семье, куда он должен попасть, сталкивались с подобной проблемой, а поэтому знают, как ухаживать и помочь. Таких историй со счастливым концом немало.

А вот в историях с не очень радужным финалом фигурируют чаще почему-то соотечественники. Например, в отличие от иностранцев, никогда еще не возвращающих усыновлённых детей обратно в ярославские детские дома, местные жители это делают довольно часто. С десяток лет назад удочерила бездетная пара девочку, а через год судьба их осчастливила дочкой родной. Девочки росли вместе, однако потом в семье что-то надломилось, родители стали выпивать, в подростковом возрасте приемной дочери они посоветовали идти на поиски родной матери.

Одинокая бездетная женщина очень долго выбирала ребенка, металась от одного к другому, наконец, выбрала и…вернула его через несколько дней, объяснив, что собака его не приняла. Уставшая от одиночества 50-летняя дама взяла под опеку 4-летнего мальчика. В детдом он вернулся через месяц: дама поняла, что ребенок несколько отличается от игрушки, и пошла на попятную. Малыша вскоре усыновила другая семья. Другой сирота прожил в семье два с лишним года, когда родители решили, что несколько флегматичный характер мальчика не подходит, и тоже ребенка вернули. Чтобы малышу было не так больно, работники дома ребенка по очереди брали его домой. Потом для него, к счастью, тоже нашлись настоящие папа с мамой[24].

- Такое происходит потому, что люди часто идут на усыновление не ради ребенка, а ради себя: чтобы была помощь в старости, было кому оставить наследство,- считает главный врач дома ребенка №1 Любовь Роговская. - В этом же деле главное – помочь обездоленному ребенку выжить. Если решение об усыновлении базируется на этом, а не на жалости к себе, любимому, в благополучии усыновлённого ребёнка можно быть уверенным.

За судьбой и тех, кто поселился в российских семьях, и тех, кто улетел за океан, три года следят органы опеки и попечительства. По словам Веры Сумеркиной, агентства или представительства, которые занимались вопросами усыновления, регулярно обязаны присылать отчеты. За первый год жизни ребенка в новой семье в органы опеки должны прийти два отчета с промежутком в полгода – фотографии, видеосъёмки, письменные свидетельства и так далее, по которым можно судить о качестве жизни в приемной семье. В последующие два года отчеты приходят раз в год. На этом связь прерывается, и если на огонек к усыновителям-россиянам представители опеки и попечительства могут при желании заглянуть и впоследствии, то детей, усыновленных за кордон такая забота уже не коснется. Вся надежда остается на систему контроля, существующую в той стране. До сего дня негативной информации в Ярославль не поступало.

Впрочем, довольно часто усыновители поддерживают связь с детдомами исключительно по собственной инициативе. «Вы не представляете, как мы благодарны вам за Диму,- пишут из Москвы в дом ребенка №1 счастливые родители не менее счастливого малыша.- Удивительно, сколько хорошего вам удалось в него вложить - доброта, сострадание, фантазия, самостоятельность…Жизнь стала интересной, насыщенной каждый день полон смысла, каких-то открытий, совместных забав! Даже когда Дима засыпает, мы созваниваемся и пересказываем, друг другу последние новости – что сказал, как играл, какую новую рассказку придумал ». Не каждому родному перепадает столько любви.

Чтобы в россиянах, которые всё же предпочтительнее иностранцев хотя бы из чисто патриотических соображений, как-то расшевелить желание взять в семью осиротевшего ребенка, в Ярославской области предусмотрены ежемесячные выплаты на детей, находящихся под опекой и в приёмных семьях.

Впрочем, работники дома ребенка №1, ежедневно смотрящие в полные надежды ребячьи глазенки, ура-патриотизмом не болеют. Право на счастье и семью, говорят они, имеет каждый ребенок, а какая это семья – русская или иностранная – не важно. Главное - чтобы ребенка там любили. Восемь работников дома ребенка сами стали усыновителями. Да и попробуй-ка хладнокровно ответить на вопрос крохи, увидевшей приехавшего за кем-то усыновителя: «За мной приехали. Я тоже домой хочу!»[25].

Анализ региональных СМИ показал: информация, предложенная, читателям недостаточно полно раскрывает, возможности усыновления детей-сирот. Редки в газетах публикации на тему детских домов, детей-сирот, семей усыновивших детей, о патронатных семьях нет вообще информации. В газетах в основном говорится о материальной поддержке, о финансировании приемных и опекунских семей. Ничего не рассказывается о внутренних переживаниях детей, оставшихся без попечения родителей, о их творчестве, о их успехах. Не по однуму каналу средств массовой информации нет правовых норм усыновления, оформления опеки и попечительства. Откуда же людям знать, что то о детях-сиротах если информация очень скудная и не интересная. Эта двойственность позиции может стать еще больше запутанной и неопределенной, если форма подачи информации о реальной ситуации с детьми-сиротами и позитивном опыте семейного устройства в нашей области не будет более ответственной и профессиональной.

Средства массовой информации не включены в целенаправленную работу по преодолению проблем социального сиротства. Их выступления, акции носят эпизодический характер. Хаотическое освещение различных тем служит в основном для привлечения внимания к тому или иному аспекту проблемы, но далее этого дело не идет, - возможно, потому, что сами журналисты не могут содержательно разработать тему социального сиротства.