А.Л. Панищев для характеристики хищнического и больного права предлагает термин «прайдовое право», возникающее при деградации общества, которое предшествует деструкции государства. Его основные особенности: 1) законы направляются на утверждение зла, а не добра; 2) распространенное на пределы всей страны ограниченное до интересов одной группы мировоззрение, в котором не находится места для интересов к мировым проблемам; 3) отвержение моральных ценностей благородства, доброты и честности и одухотворение поступков, приводящих к вырождению человека как духовного существа путем вмешательства в жизнь той части общества, где сохранились принципы человеколюбия; 4) слабая выраженность чувства социальной ответственности, 5) ориентация общества на развлекательность и удовольствия, 6) оторванность законодательства от культуры. В том виде, в каком описывает его А.Л. Панищев, прайдовое право очень близко описанным деструктивным формам правления и служит для реализации тоталитарной, корпоративной и криминальной политики, свойственной политике России сегодняшнего дня. Изучая внутреннюю специфику последней, мы находим много параллелей между ней и прайдовым правом, учитывая выделенные его характеристики. Дискутируя с автором, который говорит о том, что «сущность государства в большей части определяется характером социального устройства»[264], отметим, что такая форма права может возникнуть необязательно как следствие деградации общества и упадка культуры, а скорее как следствие деструкции государства, его отрыва от культурных и общесоциальных ценностей. Социальный регресс не всегда ведет к регрессу (мутации, дисфункциональности) государственности, но могут иметь место и обратные случаи. Так, трудно сказать однозначно, наше правительство такое плохое потому, что современное общество настолько разложено в духовном и интеллектуальном смысле, или же наоборот, разложение общества происходит благодаря тотализующей политике. Скорее, эти два процесса стоит рассматривать не с точки зрения детерминизма, а с точки зрения взаимообусловленности. Здесь мы не станем вдаваться в уже затронутые выше размышления о том, что правительство не может быть хорошим в полной мере; эти идеи сняли бы вопрос о возможном существовании его функциональности (полезное для общество) и дисфункциональности (вредное для общества). Несмотря на то, что любая власть подавляет, она иногда выполняет полезные для народа функции (в широком плане – обеспечение порядка и безопасности), и имеет смысл, говоря о разных формах власти – либеральной и тоталитарной, – выбирать из двух зол, поскольку в полной мере либеральной власти не существует. Однако власть, максимально приближенная к ценностям либерализма, можно считать [условно] функциональной, а власть, которую мы имеем сейчас, однозначно квалифицируется как дисфункциональная.

Вот что пишет о «Единой России» Александр Рыклин. «Подозрительные взгляды, полицейский режим, психушки для инакомыслящих, превентивные репрессии для остальных, тотальный контроль над любым живым словом, Мамонтов со своей глупой пропагандой, тупая и тухлая идеология, тупые и тухлые лица на трибунах, а когда обвалятся цены на нефть – карточки для пенсионеров на хлеб и очереди за водкой. И ложь, ложь, ложь, ложь с утра и до вечера. Думаете, эта апокалиптическая картина – преувеличение? А по-моему – это почти неизбежно наше с вами очень скорое будущее. Уцепимся за «почти»? Попробуем на нем повиснуть? Не уверен, что получится. Не уверен даже, что есть за что цепляться. Но пробовать, конечно, все равно надо. Или уезжать отсюда к чертовой матери…»[265]. Вот-вот, уезжать, как завещает Рыклин. Стратегия избегания только и остается. Иронично замечу, что уезжать отсюда следует по двум причинам: 1) страх за то, что этот режим падет и путем кровопролития ему на смену придет еще более худший, 2) убежденность в том, что падение этого режима никогда не произойдет.

«Застоявшиеся иерархические системы политической сферы оказывают сопротивление проникновению в них носителей творческих идей и позитивных норм морали, поскольку деятельность и поведение этих людей могут их (системы) деформировать или разрушить полностью»[266]. Говоря другими словами, система стремится к самосохранению любой ценой и любыми средствами, совершенно не обращая внимания на степень человечности и нравственности своих действий. «Государству может быть крайне не выгоден и не угоден индивид, обладающий сильной и самостоятельной волей», – пишет В.В. Гопко[267]. В нашем случае государству не «может быть», а однозначно таковые индивиды неугодны. Мало того, благосостояние народа в целом государство также не интересует. Как вполне справедливо замечает Г.Г. Почепцов, «на сегодня власть отвернулась от населения и даже вербально не хочет демонстрировать свой интерес к нему»[268]. Хотя на самом деле государство сильно только тогда, когда оно идет навстречу народу, если его интересы соединяются с народными, а не противопоставляются им.

Сейчас в мире и в нашей стране набирает обороты экономический кризис, развитие которого трудно поддается прогнозированию. Тяжело сказать, что будет дальше – достигнет ли он какие-то катастрофических высот или пойдет на спад. Правительство, говоря о причинах кризиса, обвиняет в основном США. Хоть и говорят в СМИ, что кризис, возникший первоначально в Америке, является естественным явлением, с которым необходимо смириться, едва ли стоит верить таким россказням. Его основная причина, как мне кажется, – это спекулятивность ничем не обеспеченного доллара, превращение капитала в «плавающий» капитал, в не имеющий эквивалента в реальности симулякр, который просто воспроизводится и дублируется. Грубо говоря, кризис – это проявление целенаправленной политики обнищания огромных масс людей (в планетарном масштабе), инициируемой так называемыми глобалистами – сверхэлиты, состоящей преимущественно из руководителей крупнейших транснациональных корпораций. Поэтому само слово «кризис» не совсем состоятельно: оно больше подходит для означивания естественного процесса. Как ранее любили говорить «Советский Союз распался», а не «Советский Союз специально развалили», так и сейчас говорят «кризис пришел»… Действительно, ответственность за кризис несут в первую очередь штаты (точнее, американский ТНК-истеблишмент) с их денежными «мыльными пузырями», но и российское правительство во многом повинено если не в появлении кризиса, то в его поддержании. Так, единороссы с экранов телевизоров активно убеждали народ в том, что кризис в стране не настолько уж ощутим, забывая о том, что по многим предприятиям он ударил довольно сильно и что безработица в стране достигла огромных масштабов (однако несмотря на это зарплаты работников проправительственного Газпрома были особо велики). Также они говорили в СМИ о том, что никакой девальвации рубля не будет, хотя она неуклонно происходит – пусть не резко, а медленными шагами. То есть, это была очередная ложь. Путин призывал граждан покупать акции российских компаний, таких, как «Роснефть», после чего стоимость этих акций снизилась, и вкладчики остались в убытке. То же самое произошло с акциями Сбербанка и ВТБ, за которые правительство агитировало народ (причем финансовую помощь оказывают только «своим» банкам и предприятиям). Сотни тысяч людей поверили Путину, а их обманули. Огромные суммы были выданы банкам, а не реальному сектору производства, банки не стали кредитовать предприятия, что привело к остановке строек, перевозок и работы предприятий, а значит, к безработице. Вместо повышения зарплат людям активно финансируются олигархи, многие из которых являются друзьями премьера: Дерипаска («Норильский никель»), Сечин и Богданчиков («Роснефть»), Абрамович («Евраз»), Чемезов («Ростехнологии»), Миллер («Газпром»). За народные деньги спасается бизнес олигархов, в чем заключена стратегическая линия партии, ориентированная на поддержание неконкурентоспособности экономики[269]. Причем все вышеперечисленные пользуются привилегиями, а намного более честный М. Ходорковский топчет тюремную землицу; топчет потому, что, отстаивая либерализм, полез во власть, да еще и оппозицию спонсировал. Денежные средства кидаются в черные дыры российской экономики – в олигархический бизнес. И ни одна из антикризисных мер не была реализована! С 1999 по 2007 годы государственный бюджет вырос в десять раз, но этот инновационный рост неощутим для обычного рабочего – его зарплаты инновации не коснулись, зато коснулся кризис. Остается только удивляться цинизму власть имущих, которые ведут активную борьбу не с преступностью, не с терроризмом, а с собственным народом, что уже делает их политику преступной и террористичной.