Кризис в отнощениях России и Японии
Рефераты >> Международные отношения >> Кризис в отнощениях России и Японии

В I году Кева (1801 год) чиновники бакуфу Тояма Ясутака и Мияма Ухэй-да объезжали остров Уруппу и поста­вили столб с надписью на нем: «Ост­ров, подчиненный Великой Японии пока продолжается небо и существует земля». Там же они встретили русских Кэрэтотофусэ (японская транскрипция русских имен), Васири Ко-рэнэници (Звездочетов) и других. В 1799 году, по свидетельству того же Могами Токунаи, на Кунашир была отправлена первая официальная груп­па японских чиновников «с целью от­крытия этого острова». Наконец, в 1802 году в городе Хакодатэ на юге Хоккайдо было создано новое Мацумаэсское губернаторство и, одновременно, учреждена специальная канцелярия по колонизации Курильс­ких островов. Приведенные факты, как мы видим, свидетельствуют не только о том, что официальная деятельность Японии на южных Курилах началась значительно позже — на полтора-два десятиле­тия — русской, но и о том, что очень часто эта деятельность осуществлялась при наличии ясных свидетельств бо­лее раннего присутствия здесь России и вопреки этим свидетельствам. Но ни в одном официальном рус­ском источнике того времени нет упо­минания о том, что в ходе продвиже­ния России по Курилам с севера на юг она встретила сопротивление или про­тиводействие этому продвижению со стороны какого-либо иностранного го­сударства. Нет и каких-либо упомина­ний о признаках иностранного пребы­вания на островах, что подтверждало сведения о том, что Курильские остро­ва никому не принадлежат. Таким образом, применительно к XVIII столетию можно реально гово­рить лишь о японской торговле на юж­ных Курилах и северном Хоккайдо и позже— на южном Сахалине. И се­годня именно вопрос о японской тор­говле в «Эзосских землях» является одним из главных аргументов сторон­ников «японской принадлежности» четырех южных островов архипелага.

Японцы действительно торговали с айнами южных Курил (также как и с айнами Хоккайдо), присылая на Куна­шир и Итуруп ежегодно на несколько месяцев два-три судна в весенне-летний период, которые по завершении торговли возвращались обратно в Мацумаэ (одноименный с княжеством го­род на юге Хоккайдо).

Свидетельство этого — в отчете ка­зацкого сотника И. Черного, который, напомним, собирал на Курилах ясак в 1768—69 годах. «А ныне, — писал он, — в недавних годах, и на 20-й ост­ров (Кунашир) стало одно судно япон­ское ходить, на 22-й (Матмай-Хоккайдо) приходит два судна в год; суда не­большие, человек по двадцать, — япон­цы живут на тех островах судами ме­сяца по два, поторгуются, тогда и от­ходят обратно». Аналогичные сведе­ния приводил в своем отчете и участ­ник экспедиции 1775—82 годов И. Антипин.

Однако торговали с «мохнатыми курильцами» (принятое в то время на­звание южнокурильских айнов) и русские. Торговля же, как из­вестно, еще не означает владение, а сезонная торговля японцев на южных Курилах велась именно с «самовлас­тными», то есть независимыми от них айнами, жившими на территории, Япо­нии не принадлежавшей.

Не известно и ни одного японского законодательного акта XVIII — нача­ла XIX столетий (да и вряд ли он мог появиться), в котором бы говорилось о включении в состав Японии даже се­верной части Матмая-Хоккайдо, не го­воря уже о южных Курилах, что, впро­чем, совершенно естественно по при­чинам, указанным выше. Что же касается России, то ситуа­ция здесь, как видим, была совершен­но иная. Прежде всего это связано с принятием конкретных законодатель­ных актов (с последующим их картог­рафическим подтверждением), офици­ально объявлявших Курильские остро­ва русской территорией.

И если обоснованность этих актов с точки зрения норм и обычаев того времени, в первую очередь междуна­родного права, может кем-то оспари­ваться, то сам факт официально офор­мленного, законодательного включения Курил в XVIII столетии в состав Рос­сии сомнению не подлежит. Это необходимо помнить всем учас­тникам переговоров по проблеме «се­верных территорий», равно как и по вопросам развития и укрепления отно­шений между Россией и Японией в це­лом.

3.1. Основные факты о курильской проблеме:

российская интерпретация

Официальная советская точка зрения на предысторию куриль­ской проблемы была такова. В 1855 г., когда Россия и Япония впервые установили дипломатические отношения, обе стороны в трактате о дружбе и торговле (Симодский трактат) договори­лись о территориальном размежевании, в соответствии с кото­рым граница между двумя странами проходила между остро­вами Итуруп и Уруп. По контексту трактата следовало, что остров Уруп и лежащие к северу от него Курильские острова отходили к России, а четыре ныне оспариваемых Токио остро­ва—к Японии. Остров Сахалин границей разделен не был. (Ст. 2 договора, касающаяся территориального размежевания, фиксировала следующее: «Отныне границы между Россией и Япо­нией будут проходить между островами Итурупом и Урупом. Весь остров Итуруп принадлежит Японии, а весь остров Уруп и про­чие Курильские острова к северу составляют владение России. Что касается острова Крафто (Сахалин), то он остается нераз­деленным между Россией и Японией, как было до сего времени». По Петербургскому договору 1875 г. стороны договорились о том, что к России отходят права на полное владение островом Сахалин, а к Японии — на все Курильские острова. Договор предусматривал, что пограничная полоса между Империями Рос­сийскою и Японскою будет проходить в этих водах через Лапсрузов пролив». Трактат 1875 г., по существу, отменял террито­риальную статью трактата 1855 г. В полном объеме трактат 1855 г. был отменен соответствующей статьей русско-японского Договора о торговле и мореплавании от 27 мая (8 июня) 1895 г. В декларации, подписанной одновременно при подписании этого договора, стороны подтвердили действительность трактата 1875г. 23 августа (5 сентября) 1905 г. после поражения России в русско-японской войне был заключен Портсмутский договор. По нему Россия потеряла право на южную часть Сахалина и все прилегающие к нему острова. В договоре отмечалось, что действие договора 1895 г. упразднено, но ничего не говорилось отмене трактата 1875 г., подтвержденного при подписании дого­вора 1895 г. Портсмутский договор был подтвержден обеими сторонами в Русско-японской конвенции от 31 января (13 февраля) 1907 г. В данном документе Россия обязалась, в частности, ува­жать территориальное разделение, вытекающее из Портсмутского договора.

В 1918—1920 гг., в период гражданской войны в России и иностранной оккупации части ее территории Япония временно ок­купировала часть Сибири и Дальнего Востока. Отношения были относительно нормализованы лишь после окончательной победы большевиков и прекращения существования Дальневосточной рес­публики. В Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией от 20 января 1925 г. било установлено, что Портсмутский договор остается в полной силе. При подписании Конвенции советский представитель, однако, выступил с декларацией о том, что признание его правительством Портсмутского договора 1905 г. не означает, что правительство СССР разделяет с бывшим царским режимом политическую от­ветственность за заключение этого договора. Указанная Конвен­ция не содержала подтверждения договора 1875 г. Она преду­сматривала, что все остальные, кроме Портсмутского, договоры между Россией и Японией, заключенные до 7 ноября 1917 г., под­лежат пересмотру и могут быть изменены или отменены с уче­том обстоятельств. Однако, несмотря на это положение, договор 1875 г. не пересматривался в последующее время. Позднее, в советско-японском Пакте о нейтралитете от 13 апреля 1941 г. обе стороны обязались взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность друг друга.


Страница: