«Вы могли бы сказать об этом мне раньше», - сказал Гавин грубо. Никто не говорил с Айз Седай грубо, не более одного раза, но он забыл об опасности. Две другие были удивлены, что Тарна знала ответ, или удивлялись тому, что она дала его? - «Что Вы подразумеваете под 'не причинят большого вреда’?»

Светловолосая Сестра рассмеялась. - «Я могу лишь обещать, что рубцы быстро пройдут, если будет держать ноги правильно. Илэйн одна из Принятых, а не Айз Седай. Ее положение защищает ее от большего наказания, если ее увела Сестра. Ты никогда не спрашивал. Кроме того, ее не нужно было бы спасать, даже если бы ты смог справиться. Она - с Айз Седай. Теперь ты знаешь столько же, сколько я могу тебе о ней рассказать, и я собираюсь найти несколько часиков для сна до утра. Я оставляю тебя Наренвин». - Катерина наблюдала как она ушла, не моргнув даже ресницей, женщина с ледяными глазами охотящейся кошки, но сама она выскочила из комнаты настолько быстро, что ее плащ летел далеко позади нее.

«Тарна права», - сказала Наренвин едва дверь закрылась позади Катерины. Маленькая женщина не могла сравниться с другими двумя в таинственности и ясности Айз Седай, но наедине она справилась довольно хорошо. - «Илэйн принадлежит Белой Башне. Как и ты, несмотря на все разговоры о предательстве. История Андора связывает вас с Башней».

«Отроки все связаны с Башней по нашему собственному выбору, Наренвин Седай», - сказал Раджар, делая полупоклон. Пристальный взгляд Наренвин оставался на Гавине.

Он закрыл глаза, это было все, что он мог сделать, чтобы не протереть их руками. Отроки были связаны с Белой Башней. Никто никогда не смог бы повторить то, с чем они столкнулись на земле самой Башни, остановив спасение сверженной Амирлин. К счастью или к несчастью, история следовала бы вслед за ними к их могилам. Он был тоже отмечен этим его собственными тайнами. После всего этого кровопролития, он был тем, кто позволил Суан Санчей свободно уйти. Что еще более важно, Илэйн связывала его с Белой Башней, и тоже делала Эгвейн ал'Вир, и он не знал, что завязало узел крепче: любовь к сестре или любовь сердца. Чтобы оставить что-то одно нужно было бросить все три, но пока он дышит он не мог оставить ни Илэйн, ни Эгвейн.

«Я даю слово, что я сделаю все, что я смогу», - сказал он устало. - «Что Элайда хочет из меня?»

* * *

Небо над Кеймлином было ясным, золотистый шар солнца приближался к полуденному пику. Оно проливало яркий свет на покрытое белым одеялом окружающую местность, но не давало никакого тепла. Однако, погода была теплее, чем Даврам Башир ожидал бы дома в Салдэйя, хотя он не пожалел о мехе куницы, утеплившем его новый плащ. В любом случае было достаточно холодно, чтобы от дыхания его толстые усы стали белее от инея, чем от лет украсивших их сединой. Стоя на холме, по колено в снегу среди облетевших деревьев примерно в лига к северу от Кеймлина, он поднес длинную, украшенную золотом подзорную трубу к глазу, изучая активность в низу приблизительно в миле к югу от него. Быстрый нетерпеливо сопел сзади за его плечом, но он игнорировал гнедого. Быстрый терпеть не мог ждать, но иногда вы должны делать то, что должны, а не то, что хотели.

Раскинувшийся лагерь строился среди редких деревьев, оседлав дорогу на Тар Валон. Солдаты, разгружающие фургоны, роющие уборные, устанавливающие палатки и шалаши из лапника и веток, рассеянные по площади отдельными группами поблизости от каждого лорда и леди, держащих собственных солдат. Они собирались пробыть здесь вместе в течение некоторого времени. По числу лошадей и общему размеру лагеря, он оценил их численность приблизительно в пять тысяч человек, плюс-минус несколько сотен. Только солдат: стрельщики, кузнецы, оружейники, прачки, возницы и другие приживалы легко удваивают численность, хотя как обычно они поставили собственный лагерь с краю. Большинство из них проводило большую часть времени, глядя на холм, где стоял Башир, чем делали свою работу. Тут и там солдаты тоже делали передышку в работе, чтобы оглядеть холмы, но знаменосцы и офицеры быстро заставляли их вернуться к работе. Башир заметил, что знать и офицеры, объезжающие строящийся лагерь даже ни разу не поглядели на север. Складка местности скрывала их от города, хотя он мог видеть посеребренные снегом серые стены его башен. Город знал, что они были здесь, они объявили о себе этим утром трубами и знаменами на виду у стен. Но дальше полета стрелы.

Осада города с высокими, прочными стенами, которые протянулись более чем на шесть лиг в окружности, было не таким уж легким вопросом, но осложнялось в данном случае Нижним Кеймлином, лабиринтом из множества кирпичных и каменных зданий, магазинов и складов, с выбитыми окнами, и длинных рынков, стоящих за стеной Верхнего Кеймлина. Вокруг города было еще семь таких же лагерей, которые перекрывали каждую дорогу, каждые ворота, позволяющие совершить приличную вылазку. По ним уже ходили патрули, и, вероятно, в опустевших зданиях теперь скрывались наблюдатели. Мелкие группы могли бы проскочить в город, несколько верховых под покровом ночи, но не слишком много, чтобы прокормиться в одном из великих городов. Голод и болезни завершили больше осад чем мечи, или осадные машины. Единственный вопрос, кто свалится от них прежде - осажденные или осаждающие.

План, по-видимому, был обстоятельно кем-то продуман, но что его смущало, так это знамена в лагере.

Это была сильная труба, созданная Кайриенским мастером по имени Товер, подарок от Ранда ал'Тора, и он мог разобрать большинство знамен, когда ветер их расправлял. Он знал достаточно много Андорских гербов, чтобы узнать Дуб и Топор Долина Армагна, пять Серебряных Звезд Дерилла Рейнда и множество знамен меньших лордов, поддерживавших права Наин Арон на Трон Льва, и Корону Андора. Но здесь были полосатая Красная Стена Джэйлина Марана, и двойные Белые Леопарды Карлисы Анкерин, и золотая Крылатая Рука Эрэйн Толкенд. Судя по сообщениям, все они присягнули конкурентке Наин - Элении Саранд. Видеть их, находящихся вместе, было похоже на мирно делящих пищу волков и волкодавов. С бочкой хорошего вина, открытого чтобы обмыть сделку.

Два других знамени, с золотой бахромой и почти вдвое больше других, тоже были здесь, хотя оба были слишком тяжелы для случайных порывов ветра, чтобы заставить их больше чем шевелиться. Они сияли на солнце плотным шелком. Он раньше достаточно ясно их разглядел, когда знаменосцы скакали взад вперед по холму, скрывавшему их лагерь. Знамена от галопа развивались по ветру. На каждом был Лев Андора, белый на красном, такой же как парил на высоких круглых башнях городской стены. В обоих случаях, это было предъявлением чьих-то прав на трон и корону. Второе знамя поменьше объявляло женщину, бросающую вызов против Илэйн Траканд. Четыре серебряных луны на синем сумеречном поле, знак Дома Марни. Все это было в поддержку Аримиллы Марни? Еще месяц назад, она была бы счастлива, если бы кто-нибудь не из ее Дома или хотя бы слабоумный вроде Назин Кайрен приютил ее на ночлег!

«Они нас игнорируют», - прорычал Бейл. - «Я еще до заката могу смести их с лица земли, и не оставить никого в живых, чтобы увидеть рассвет, а они нас игнорируют!»