Этот последний приказ отличался от прочих. С одной стороны, Серый Человек убил Леди Тува, пытаясь помешать его доставить. Почему бы Тень могла бояться этого приказа больше, чем любого другого было тайной, но было причиной действовать стремительно. Прежде, чем Алсалам достанет его с другим приказом. Этот приказ открывал много возможностей, и он обдумал каждый следующий, который смог предвидеть. Не всегда путь бывает усеян звездами. Иногда есть только маленькая надежда на успех, и Вы должны ее схватить.

Скрипучий крик снежной сойки прозвучал в отдалении, затем во второй раз, и еще – в третий. Сложив руки вокруг рта воронкой, Итуралде повторил резкий крик три раза. Мгновение спустя из деревьев появился пестрый, косматый, светлый мерин. Его наездник в белом плаще мелькнул черным. Мужчина и лошадь, которые было бы трудно заметить в заснеженном лесу. Всадник остановился около Итуралде. Коренастый мужчина носил единственный меч с коротким лезвием, и лук в кожаном футляре с колчаном, прикрепленным к седлу.

«Похоже, что они все прибыли, мой Лорд,» сказал он своим вечно хриплым голосом, сбрасывая капюшон с головы. Кто-то попробовал повесить Донжэля, когда он был молод, хотя причина была с годами забыта. Все, что осталось от его коротких стриженным волос, имело стальной цвет. Темная кожаная повязка, закрывающая впадину на месте его правого глаза, другое напоминание о юности. Один глаз или два - но он был лучшим разведчиком, которого когда-либо знал Итуралде. «Большинство, по крайней мере» продолжил он.

«Они разместили два кольца часовых вокруг домика, одно внутри другого. Вы сможете увидеть их в миле отсюда, но никто из них не сможет приблизиться не замеченным из домика, чтобы мы не смогли за это время уйти. Судя по следам, они привели с собой людей не больше, чем Вы сказали им привести, но точно не подсчитать. Конечно, » добавил он скривившись, «они все равно несколько превосходят вас по численности».

Итуралде кивнул. Он предложил Белую Ленту, и люди, с которыми он должен был сегодня встретиться, ее приняли. Три дня, в течение которых все, идущие под Светом, клялись их душами и надеждой на спасение не обнажать оружие или проливать кровь другого. Белая Лента в этой войне еще не была проверена, однако, даже в эти дни многие имели странные идеи относительно того, где лежит спасение. Те, кто назвал себя Принявшими Дракона, например. Его всегда называли игроком, хотя он им не был. Трюк был в знании, какой риск Вы можете принять. И иногда, в знании, какой риск Вы должны принять.

Вытянув пакет, зашитый в промасленный шелк из-за голенища сапога, он вручил его Донжэлю. «Если я не прибуду к броду Горан через два дня, передай это моей жене.»

Разведчик засунул пакет куда-то под плащ, коснулся лба, и направил лошадь на запад. Он и прежде выполнял подобные поручения для Итуралде, обычно накануне сражения. Свет даст, и в этот раз Тамсин не должна будет его открыть. Она придет за ним - она сама ему сказала – это будет первый случай в истории, когда живые посещают мертвых.

«Джаалам,» сказал Итуралде, «поедем взглянуть, что ждет нас в охотничьем домике Леди Озаны.» Он направил Дротика вперед, а тот последовал позади него.

Пока они ехали, солнце забралось в зенит и начало снова спускаться. Темные облака на севере придвинулись ближе, и холод усилился. Кроме хруста, пробивающих корку снега, больше не было никаких звуков. Лес казался бы пустым, если бы не они. Он не видел никого из часовых, о которых говорил Донжэль. Мнение парня о том, что можно увидеть за милю, сильно отличалось от того, что на что способны остальные. Но конечно, его ожидали. И наблюдали, чтобы удостовериться, что его не сопровождает армия - с Белой Лентой или без Белой Ленты. Очень многие из них, вероятно, имели причины. Они желали бы напичкать Родэла Итуралде стрелками. Лорд для них мог бы обмотаться Белой Лентой с ног до головы, но будут ли они чувствовать связанными себя? Иногда, был риск, который вы можете только принять.

К полудню, так называемый охотничий домик Озаны внезапно проступил из-за деревьев, масса светлых башен и правильных куполов, которые хорошо смотрелись бы даже среди дворцов Бандар Эбан. Ее охота всегда была на мужчин от власти, ее трофеи, многочисленные и примечательные, несмотря на ее относительную молодость, а «охота», проходившая здесь, вызывала удивление даже в столице. Домик теперь стоит опустевший. Выбитые окна зияли подобно ртам с выбитыми зубами. Ни в одном не видно мерцания света или движения. Снег же, закрывающий пустынную землю вокруг домика, был хорошо вытоптан лошадями. Декоративные крепкие ворота главного внутреннего двора стояли открытыми, и он проехал сквозь них, не задерживаясь, сопровождаемый своим эскортом. Копыта лошадей прогремели по булыжникам, где снег превратился в слякоть.

Никто из слуг не вышли, чтобы приветствовать его, но он и не ожидал ничего подобного. Озана рано исчезла в неприятностях, которые теперь трепали Арад Доман, подобно собаке, треплющей крысу, и ее слуги быстро сбежали из ее дома к другим, туда, куда смогли найти. В эти дни, господа голодали или превращались в бандитов. Или в Принявших Дракона. Спешившись перед широкой мраморной лестницей в конце внутреннего двора, он вручил поводья Дротика одному из своих воинов. Джаалам приказал им, чтобы они нашли укрытие для себя и животных. Рассматривая мраморные балконы и широкие окна, которые окружали внутренний двор, они двигались, словно ожидая выстрел из арбалета в спину между лопатками. Одна из конюшен была открытой, но, несмотря на холод, они с лошадями распределились по углам внутреннего двора, где они могли держать каждое направление под наблюдением. Если произойдет худшее, то, возможно, некоторые из них смогли бы выжить.

Сняв перчатки, он прикрепил их за спиной на поясе и проверил шнурок, потом поднялся на лестницу с Джааламом. Снег, разбитый ногами снова замерз, потрескивал под сапогами. Он старался не смотреть никуда, кроме как прямо вперед. Он должен казаться в высшей степени уверенным, как если бы не было кикой опасности, должен казаться другим, чем он чувствовал. Уверенность была одним из ключей к победе. Показать противнику, что Вы уверены, было иногда почти столь же хорошо, как быть уверенным самому. На вершине лестницы, Джаалам потянул одну из приоткрытых высоких резных дверей за позолоченное кольцо. Итуралде коснулся своей мушки пальцем, чтобы удостовериться, что она на месте - его щеки слишком замерзли, чтобы чувствовать, что черная бархатная звездочка держится - прежде, чем он ступил внутрь. Спокойный, словно он был на балу.

Пещера входа в зал была столь же промерзшей как погода снаружи. Их дыхание мгновенно превращалось в легкий туман. Неосвещенное место казалось, уже поглотили сумерки. Пол был украшен красочной мозаикой в виде охотников и животных. Плитки, расколоты во многих местах, словно по ним волочили тяжелый вес, или возможно уронили. Кроме единственного поваленного постамента, который, возможно, когда-то поддерживал большую вазу или маленькую статую, зал был пустым. То, что не взяли слуги, когда сбежали, было давно разграблено бандитами. Их ждал единственный человек, поседевший и постаревший, чем тогда, когда Итуралде видел его в последний раз. Его нагрудник был побит, и его серьга была единственным золотым украшением, но его лицо было безупречно, а искрящаяся красная луна в первой четверти возле левого глаза в лучшие времена была бы не хуже чем у других при дворе.