В «золотое» десятилетие России – 90-е годы – именно пред­приниматели в сфере тяжелой индустрии ускорили экономиче­ское развитие страны. На заграничных рынках акции новых рос­сийских гигантов, приносившие огромные дивиденды, от кото­рых давно отвыкли иностранные капиталисты, стояли очень вы­соко. Достаточно было прибавить к названию фирмы слово «днепровский» или «донецкий», чтобы быстро их продать. «Про­мышленность и торговля Юга так растет, – отмечал «Вестник финансов» в 1897 г., – что ни железные дороги, ни южные порты не успевают удовлетворять требованиям промышленности и торговли».

Предпринимательская активность на юге России оказала су­щественное влияние на деловую активность дворян в этом районе. Почти 90% фабрик и заводов «благородных» хозяев располагалось в сельской местности. В массе своей это были мелкие и средние предприятия свеклосахарной, винокуренной промышленности, цементные и кирпичные заводы. Располо­женные в зоне «боевых действий» королей тяжелой индуст­рии, эти предприятия, а также земли становились объектом злоупотреблений со стороны крупных государственных чинов­ников и средством их сверхобогащения. Так, участниками ма­хинаций при учреждении ряда крупных предприятий Юга ста­ли высшие сановники: генерал-адъютант князь В.И. Васильчиков, князь В.В. Тенишев и др. Представители дворянской вер­хушки пользовались максимальной поддержкой со стороны правительства: преимущества давались в первую очередь тем обществам, где знать имела акции и паи. За привилегиями, данными, например, Дж. Юзу (рис. 2.7), стоял «сиятельный» предприни­матель князь С.В. Кочубей, помещик Полтавской губернии. Его связи в правительственных кругах и придворных сферах по­зволили обществу получить целый ряд льгот и ссуд. На рубеже веков в новых экономических районах появились крупные дво­рянские предприниматели: сахарозаводчики и угледобытчики Иловайские, Карповы, Рутченковы, Булацель и др.

Рисунок 2.7 Джон Юз

Вслед за «титулованными» особами предпринимательской «горячкой» заболело «служилое» дворянство, составлявшее ос­нову бюрократического аппарата царской России. С конца XIX в. и особенно с начала XX в. участились случаи перехода крупных чиновников в правления частных обществ. В.Э. Картавцев, покинув пост руководителя Дворянского банка, сделался членом правлений ряда акционерных обществ. Так же поступил директор Горного департамента А.К. Сальковский. Переходя на новую руководящую работу, они обеспечивали прочную связь между государственной машиной и частнокапиталистическим производством, помогая последнему получать выгодные заказы, подряды концессии и т.п. Злоупотребления в министерских ка­бинетах приобрели такой размах, что привлекли внимание III от­деления. В 1876 г. оно располагало сведениями, что управляю­щий канцелярией министерства финансов Кобеко, «по общему уверению, берет и даже вымогает взятки самым беззастенчивым образом». За утверждение условий субсидирования «Общества Черноморского пароходства», например, он получил 100 тыс. руб. Не без его помощи правление Брестско-Киевской желез­ной дороги добилось субсидии в 5 млн. руб.

Общественные деятели также активно участвовали в дележе государственного пирога. В конце 90-х годов широкую извест­ность получило так называемое «кожинское» дело. Липецкий уездный предводитель дворянства Тамбовской губернии Кожин, используя взятки, угрозы, спаивание крестьян, скупил за бесце­нок право на добычу руды на землях местных крестьянских об­ществ и перепродал его Русско-Бельгийскому акционерному об­ществу, сорвав на этом двухмиллионный куш и став одним из директоров этой компании. Психологию и мораль этих дельцов хорошо иллюстрируют слова И.А. Вышнеградского: «Ну, батюш­ка, – говорил он в начале своей государственной карьеры, – казна же на то и создана, чтобы воровать у ней. Кто же ее не обворовывает?» Один из крупнейших железнодорожных дель­цов России П.Г. Дервиз в письме к Победоносцеву 26 мая 1881 г., подводя итог своим размышлениям по поводу ревизии железных дорог, проведенной правительством, писал: «Я при­шел к убеждению, что в России не может быть честного и спо­собного человека, который бы не соблазнялся легкой возмож­ностью поживиться за счет казны».

Грюндерская «горячка» 60–70-х годов оказала влияние на государственную политику в отношении иностранных предпри­нимателей. Она все более приобретала дифференцированный характер. В базовых отраслях промышленности, не получивших достаточного развития в дореформенную эпоху и испытывавших острую потребность в денежных средствах, иностранцам предо­ставлялись значительные привилегии. «Новороссийскому обще­ству», образовавшемуся в 1869 г. в Лондоне, правительство без­возмездно уступило казенные земли с залежами каменного угля рядом или на самой линии Азовской железной дороги, чтобы через 10 лет общество стало собственником этих земель. Более того, она подарило обществу концессию на Константиновскую железную дорогу в 85 верст.

Там, где российское предпринимательство уже «встало на но­ги», правительство стесняло деятельность иностранных компа­ний и частных лиц. В 1892 г., например, ограничивались права иностранцев на занятие нефтяным делом. Опасаясь конкуренции со стороны зарубежных банков, государство запретило откры­тие их филиалов на территории России. Исключением из общего правила стал французский «Лион-Кредит», оказавший царскому правительству большие услуги в получении займов во время Бал­канской войны.

Но в целом отношение к иностранным предпринимателям ос­тается довольно либеральным. Во многом это объяснялось изме­нением законодательства в сфере торговли и промышленности в 80-е годы, уравнявшего в правах иностранных коммерсантов с русскими купцами и давшего иностранцам практически полную экономическую свободу на территории империи: в промышлен­ности оставалось одно запрещение – содержать пороховые за­воды и управлять ими; в торговле права ущемлялись только в морской торговле. Закон о состояниях разрешал иностранцам владеть движимым и недвижимым имуществом, а также землей (запрещение касалось приграничных районов, где действовали особые Положения об управлении). В 1899 г. во всеподданней­шем докладе С.Ю. Витте обосновал правительственную полити­ку привлечения деловых людей иностранного происхождения, их капиталов и знаний для промышленного развития страны. В докладе много места уделялось отмене ограничений, существо­вавших для иностранцев в сфере акционерного учредительства. Иностранные предприниматели проникали и в новые экономиче­ские районы. На юге России, на Кавказе немецкая фирма брать­ев Сименс занималась добычей меди, общество «Standardt Russe» приобрело через подставных лиц нефтяные источники Кубанской области, тем же занимались Ротшильды, скупавшие на Кавказе нефтяные промыслы. На Западе, по берегам Балтий­ского моря, возникли громаднейшие «переделочные» чугуноли­тейные и сталелитейные заводы.

Энергичных и предприимчивых западных дельцов издавна привлекала в Россию возможность быстрого обогащения. В кон­це прошлого столетия приток иностранных предпринимателей дополнялся устремившимися в Россию крупными капиталами, чему благоприятствовал ряд обстоятельств. Прежде всего, к на­чалу 90-х годов в Западной Европе, переживавшей застой в про­мышленности и торговле, скопились свободные денежные сред­ства. Привлеченные возможностью получения высоких прибы­лей, дешевой рабочей силой и огромными природными ресурса­ми, они хлынули в Россию. Немаловажное значение имела и «широкая рекламная кампания», развернутая государственными структурами. С.С. Татищев, агент министерства финансов в Лон­доне, стремясь привлечь внимание английских Ротшильдов к России, заявлял в 1899г., что русские промышленные предпри­ятия приносят иностранным вкладчикам «огромные, неведомые во всей Западной Европе барыши», «небывалые, совершенно не­вероятные дивиденды в 40, 50 и до 70%». В 90-е годы решаю­щее значение для иностранцев имели поступавшие из России сведения об успехах действовавших там бизнесменов. Бельгий­ский консул в 1894 г. писал из Одессы, что «громадный успех некоторых фирм привел в замешательство весь деловой мир. Все теперь стремятся в Россию .» Другим обстоятельством, влияв­шим на приток иностранного капитала, являлась правительствен­ная политика, в частности проводимая С.Ю. Витте – «главным архитектором русской экономической политики в 90-х гг.» По­вышение таможенных барьеров сделало более выгодным для иностранных предпринимателей не ввоз промышленных това­ров, а их производство в самой России. Основным источником сверхдоходов зарубежных предпринимателей и компаний стала передовая технология, переносившаяся из более развитых стран в русскую промышленность.