Но если результат, к которому пришел Кант во второй пе­риод своего развития, играл на руку вере, ограничивал разум в пользу религии, то путь, по которому Кант шел к этому ре­зультату, мотивы, по которым Кант предпринял свою «кри­тику» разума, имели глубокие гносеологические корни и зача­стую находились в противоречии со стремлением подчинить разум вере. На этом пути он пытался:1) выяснить источники различных видов знания — научного и философского;2) выяс­нить, на чем основывается достоверность знания в мате-матике и в естествознании;3) исследовать формы и категории науч­ного мышления и т. д.

Так как основной задачей философии во второй период своего развития Кант признал критику разума и других спо­собностей познания, то впоследствии философию Канта, в пе­риод после 70-х годов, стали называть «критической», а самый этот период «критическим». А так как до начала 70-х годов «критика» в философии Канта только еще намечалась, но не главенствовала, то первый период философского развития Канта стали называть «докритическим».

2.2. "Докритический" период в философии Канта и его естественнонаучные работы.

В работах «докритического» периода наряду с философскими произведениями важное место занимают произведения, посвященные вопросам естествознания. В этих работах Кант поставил вопрос о развитии в природе. В отличие от Ньютона Кант делает попытку приложить принципы современного ему естествознания к объ­яснению не только строения солнечной системы в настоящее время, но и к объяснению ее возникновения и развития.

В книге «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755) Кант развил гениальную гипотезу, согласно которой солнечная система возникла из огромного облака разрежен­ных в пространстве частиц материи и развилась до своего ны­нешнего устройства согласно законам, открытым в физике Ньютоном.

Не ограничившись общей теорией образования солнечной системы, Кант пытался решить и более специальные вопросы, касающиеся истории Земли. Он поставил вопрос о роли при­ливов и отливов в истории Земли и доказал, что в результате этого явления скорость суточного вращения Земли замед­ляется.

В физике Кант обосновывал учение об относительности движения и покоя, развив дальше идеи Декарта и Галилея. В биологии Кант наметил идею генеалогической классификации животного мира, т. е. распределения различных классов жи­вотных по порядку их возможного происхождения. Наконец, в исследованиях по антропологии Кант выдвинул идею естест­венной истории человеческих рас.

Энгельс отмечал, что кантовские идеи о развитии в природе положили конец безраздельному господству метафизического способа мышления у естествоиспытателей. Кантовская теория возникновения всех теперешних небесных тел из вращающихся туманных масс была величайшим завое­ванием астрономии со времени Коперника. Впервые было по­колеблено представление, что природа не имеет никакой исто­рии во времени. В этом представлении, вполне соответство­вавшем метафизическому способу мышления, Кант пробил первую брешь, и притом сделал это столь научным образом, что большинство приведенных им аргументов сохраняет свою силу и поныне.

Однако, излагая учение о естественном происхождении и о развитии солнечной системы, Кант не делает отсюда последовательных материалистических выводов. Он допускает ряд уступок религии и господствовавшей в школах того времени телеологии.

Так, признавая бесконечность процесса развития мира, Кант вместе с тем полагает, будто этот процесс все же имел начало. Механические законы обнаруживаются в материи, но не вытекают из нее, и причиной мира является, по Канту, не материя, а бог. Таким образом, божественная первопричина сохраняется в ослабленном виде, акт божественного творения отделяется от процесса естественного развития, а самый процесс этот провозглашается независящим от вмешательства бога.

В работах «докритического» периода Кант вначале находился под влиянием рационалистической философии Лейбница Вольфа. Рационалисты — учителя Канта — думали, будто реальная связь между при­чиной и ее действием не отличается от логической связи между основанием и следствием. Под влиянием Юма Кант отказался от этого взгляда. Связь между причиной и действием — только фактическая, эмпирическая, она не может быть выведена логическим путем, в силу чего одной логики не­достаточно для того, чтобы обосновать теоретическое естествознание.

В то же время из учений предшествующего рационализма Кант сохранил убеждение, будто науки, состоящие из утверждений, имеющих всеобщее и необходимое значение (матема­тика, естествознание), не могут иметь своим источником опыт, который всегда неполон, незавершен и, следовательно, не дает оснований для такого рода обобщений. Однако таким ис­точником, по Канту, не может быть и разум. А между тем зна­ние, имеющее всеобщее и необходимое значение, или достовер­ное знание, по терминологии Канта, все же существует. Его источником являются будто бы независимые от опыта и пред­шествующие ему («априорные») формы чувственности и рас­судка.

2.3. «Критическая философия» Канта

«Критическая философия» Канта сформировалась к на­чалу 80-х годов. Учение это было изложено в трактатах "Критика чистого разума"(1781), «Критика практического разума» (1788) и «Критика способности суждения» (1790). В первой из этих книг Кант изложил свое учение о познании, во вто­рой — этику, в третьей — эстетику и учение о целесообраз­ности в природе.

Основу всех трех «Критик» составляет учение Канта о «ве­щах в себе» и «явлениях». По Канту, существует независящий от нашего сознания (от ощущений, от мышления) мир вещей, их Кант называет «вещами в себе».

Познание начинается, по Канту, с того, что «вещи в себе» воздействуют на органы чувств и вызывают ощущения. В этой предпосылке своего учения о существовании «вещей в себе» Кант — материалист. Здесь первичное для него — не наше сознание, а вещи материального мира. Однако, как только Кант переходит к исследованию вопроса о познании — о его формах и границах, он покидает материалистическую точку зрения и развивает идеалистическое учение о познании.

Идеализм этот состоит в утверждении, будто ни ощущения пашей чувственности, ни понятия и суждения нашего рассудка, ни понятия (или «идеи») нашего разума не дают нам и не мо­гут дать теоретического знания о «вещах в себе». Правда, до­стоверное знание, по Канту, существует: это — математика и естествознание. Истины этих наук всеобщие необходимые. Но как ни достоверны эти истины, знание, которое они нам дают, не есть знание «вещей в себе». Это знание лишь о тех сторонах, свойствах, отношениях вещей, к которым прило-жимы формы нашего сознания: ощущения, понятия (катего­рии), суждения. О том же, к чему эти формы не могут быть применены, у нас вовсе не может быть никакого знания: «вещи в себе» непознаваемы. Познаваемы только явления. Стало быть, непознаваемость «вещей в себе», по Канту, прин­ципиальная. Прогресс эмпирического знания не приближает нас к познанию «вещей в себе». Последние всегда были и все­гда будут за пределами нашего познания.