После этого запрещения гашиш (кокнар или терьяк, как его называло местное население) вместо 1 руб. 80 коп. стал продаваться по 50 руб. Стоимость наркотиков возросла не только в Туркестане, но и на Дальнем востоке, где фунт опиу­ма вместо 10 - 15 p. стал продаваться за 70 - 100 руб.

До издания в России указа, запрещающего посев наркотикосодержащих растений и потребление наркотиков без назначе­ния врача, жители Туркестанской области занимались выращиванием­ мака и конопли для изготовления наркотиков и никто на это не обращал внимания. С изданием указа местные жители стали заниматься контрабандой всех видов наркотиков. В связи с этим сельскохозяйственная промышленность азиатского регио­на понесла большие убытки от уничтожения посевов мака и ко­нопли. Несмотря на запрет, потребление гашиша и опиума про­должалось в Туркестане и на Дальнем Востоке и стало переки­дываться в другие регионы России.

Данный указ не был эффективен, так как меры ответствен­ности были предусмотрены только за посев наркотикосодержащих растений, потребление наркотиков и вывоз их за границу, да и надлежащего контроля за его исполнением не было. Этим воспользовались другие государства, и наркотики контрабан­дным способом хлынули в Россию.

В то время как в голландских, немецких и французских колониях осуществлялся жесткий контроль над производством наркотиков, на новых территориях России наркотические средства в целях потребления приобретало не только взрослое население, но и несовершеннолетние.[1]

В связи с запрещением производства гашиша в Туркестане большую часть чареса (анаша) стали получать из китайского Туркестана, но ввиду Ливадинского договора 1881 г., сильно стеснившего производство наркотиков в китайском Туркестане, чарес стал доставляться главным образом из Бухары.

В 1880-е годы колониальные английские власти в Индии приняли строгие меры, направленные на то, чтобы гашиш не проникал контрабандным способом через Афганскую границу в русско-китайский Туркестан.

Борьба с контрабандой наркотиков ни в России, ни в Ки­тае не достигла своих целей. Китайская политика борьбы с ку­рением опиума и гашиша отличалась от политики России. Она заключалась в следующем: иностранцам запрещалось распростра­нять наркотики, но местное население могло выращивать мак и коноплю для их производства.

Своими репрессивными мерами государственные деятели России дали толчок Китаю, Персии, Турции и Египту к увеличе­нию площадей посевов маковых и конопляных полей для специального производства наркотиков, которые контрабандным путем ввозились в Россию.

Китай никогда не упускал из виду экономическую выгоду этого вопроса. Государственные деятели Китая понимали, что рано или поздно вступят в бой с Англией из-за ввоза ин­дийского опиума и запасли его в таком количестве, что могли регулировать опийный рынок как им угодно. Особенно это стало очевидно, когда Китай накануне русско-японской войны в трак­тате, заключенном с США 8 октября 1903 г., объявил, что воп­рос об опиуме он оставляет открытым.

Контрабандный ввоз наркотиков (опиум, гашиш, анаша, чарес) через Российско-китайскую границу постоянно увеличи­вался, так как на российской территории Дальнего Востока проживало много китайцев, употребляющих наркотики в боль­шем количестве, чем население, проживающее вдоль Персидской границы.

К сожалению, в дореволюционный период в России не велся статистический учет по перемещению наркотиков через, Ки­тайскую границу, да и Китайское правительство не регистрировало провоз наркотиков на Дальний восток. Что касается Персидской границы, то на контрабандный ввоз наркотиков в Россию случайно обратил внимание наш государственный агент Веденский[2], о чем составил донесение. Только в течение 1904 г. из Персии контрабандным путем в Россию ввезли 26881 пудов опиума на сумму почти 2,5 миллиона рублей. А в 1905 г. ввоз наркотиков увеличился в 20 раз. Даже Китай и Турция, эти главные рынки Персидского опиума, получили наркотиков меньше чем Россия.

Прежде чем закончить историческое рассмотрение предмета, следует обратить внимание на интересную и давнюю связь между использованием психоактивных веществ как лекарственных препаратов и их использования в иных целях. Многие из названных наркотиков в свое время использовались в лечебных целях. Медицина не сразу стала такой наукой, какой мы знаем ее сейчас. Даже в прошлом веке были широко распространены разнообразные народные средства и так называемые ”патентованные лекарства”. Пожалуй, лучшим примером служат опиаты (опиум и морфий), которые на протяжении всего 19 века использовались при лечении всевозможных заболеваний - ревматизма, болей, лихорадки, белой горячки, простуды и др. Опиаты служили анестезией при хирургических операциях. Врачи широко использовали опиаты и часто прописывали их больным, при этом они очень плохо представляя себе, как воздействуют на организм. Они знали только, что опиаты снимают боль и другие, большей частью непонятные, симптомы. К сожалению, такое широкое использование вело к значительному увеличению числа людей, попадавших в физическую зависимость от этих веществ. То, что наркотики вызывают привыкание, было ясно осознано только в 1870-х годах. Можно привести еще много примеров. Хлороформ и эфир разрабатывались как анестезирующие препараты, но и они не миновали использования не по назначению: это было в середине прошлого века. В истории кокаина был период, когда его использовали для лечения депрессии и снятия болезненных ощущений. Его даже применяли как лекарство от опиумной зависимости! Во второй половине 19 века врачи нашли много применений марихуане, в том числе лечение бессонницы и нервных расстройств. Впрочем, их список был меньше, чем для опиатов. В двадцатом веке мы стали свидетелями появления синтетических стимуляторов амфетаминов, и некоторые из них долгое время можно было приобрести без рецепта.

В последние годы средства массовой информации все чаще оперируют терминами наркотизм, антинаркотизм, их производными, сообщая о проблемах, связанных с ростом числа больных наркоманией, и противодействии незаконному обороту наркотиков. Муниципальными властями создаются антинаркотические программы, центры.

Относительная новизна этих терминов, распространенность употребления, кажущаяся публицистичность, разнообразие определений обозначаемых ими понятий вызывают некоторую настороженность, отторжение в официальном применении.

Традиционно в медицине и иных науках термином наркотизм по аналогии с термином алкоголизм обозначали заболевание, степень пораженности населения заболеванием наркоманией, обусловленность возникновения, лечения, предупреждения наркомании системой медико-социльно-экономических факторов, то есть наркоманию обоснованно выделяли как социальное явление, болезнь социальную. В публичное и вынужденное осознание этого с конца 90-х годов 20 века были вовлечены не только ученые и юристы-практики, но и огромное число россиян всех возрастов, профессий, социальных статусов, у которых дети, внуки или близкие люди стали потребителями наркотиков и не могли избавиться от этого тяжелейшего в большинстве случаев неизлечимого заболевания. Причиной этого стала социальная катастрофа, застигшая общество врасплох, - ускоренная, тотальная наркотизация (насыщение организованной международной и российской преступностью всех регионов страны контрабандными наркотиками при актуализации негативных факторов наркокультуры, наркопропаганды, семьи и др. в условиях социальной аномии) и самонаркотизация (принятие проявлений наркотизации из-за отсутствия самовоспитанных индивидуальных установок, мотивации, характера и т.д. на неупотребление наркотиков) молодого поколения россиян, ставшая угрозой национальной безопасности.