Нежелательно повторение многозначных слов, так как они со­здают многословие, путаницу, неуместный комизм: Потерпевшая Рюмина показала, что различные прохожие лица закрывали сво­ими головами лица виновных лиц, а потому она почти ничего разглядеть не могла (следует убрать первое слово лица и форму лип).

2.14 Омонимы

От многозначных слов следует отличать о м о н и мы, кото­рые внешне напоминают многозначные слова по произношению и написанию, но не имеют ничего общего в значении. Ср.: следст­вие — «то, что следует из чего-либо, вывод или результат» и следствие — «собирание и проверка доказательств по уголовно­му делу».

Пост— «место, пункт, откуда можно наблюдать за чем-либо» и пост — «предписываемое церковными правилами воздержа­ние от мясной и молочной пищи». Значит, омонимы — это слова, одинаково звучащие, но совершенно разные по смыслу. Омонимы могут быть полными, если выражены одной частью речи и совпадают между собой во всех грамматических формах, напр.: привод— «принудительное доставление кого-либо в орга­ны расследования» и привод — «устройство для приведения в действие какого-либо механизма». Оба омонима — имена сущест­вительные мужского рода, изменяются по числам, склоняются.

Если же слова совпадают в некоторых формах, то это неполные омонимы. Среди них различаются омоформы и омофоны.

Омоформы выражаются чаще всего разными частями речи и совпадают в звучании лишь в отдельных формах: простой — «несложный, нетрудный» (имя прилагательное) и простой— «не­предвиденная остановка в работе» (имя существительное). Попу­гай — «тропическая лесная птица» и попугаи— «немного попу­гать» (глагол повелительного наклонения). Омофоны — это фонетические омонимы, которые произносятся одинаково, но пи­шутся по-разному: изморозь — «похожий на иней снегообразный осадок» и изморось — «очень мелкий дождь». Гриб — «низшее растение, размножающееся спорами» и грипп — «острое вирус­ное заболевание». Код — «система условных знаков» и кот — «домашнее животное».

Особо стоят омографы — слова, одинаково изображаемые на письме, но разные по значению и произношению (различаются местом ударения): проволочка— проволочка, рожки — рожки, мою — мою, атлас — атлас и многие другие.

С чем связано появление омонимов в языке? В первую оче­редь — с результатом расщепления многозначных слов, с обра­зованием новых слов на базе уже существующих: городище — «место древнего поселения» и городище «большой город». От слова завод (крупное промышленное предприятие) образовался омоним завод — «приспособление в механизме для приведения его в действие».

И второй основной причиной появления омонимов являются заимствования из других языков: русское клуб (большой клубок) и английское club — клуб— «общественная организация, объеди­няющая людей». Латинское nota — нота — «условный графичес­кий знак музыкального звука» и латинское же nota — «официаль­ное дипломатическое письменное обращение правительства одного государства к другому». Персидское sah mat (шах умер) — мат— «проигрышное положение в шахматной игре» и английское mat — мат — «плетеная подстилка из какого-либо грубого материала». Французское motif — мотив — «побудительная причина, основа­ние к какому-либо поступку» и французское же motif — «напев, мелодия». Кроме сказанного, омонимы возникают в результате об­разования большого количества аббревиатур: КГУ— Красноярс­кий (Казанский) госуниверситет; КП— «командный пункт», «кон­сультационный пункт», «контрольный пункт» и др.

В толковых словарях омонимы представлены разными словар­ными статьями каждый из омонимов может оказаться много­значным словом.

3. Чем отличается судебная речь от юридической.

3.1 Искусство речи на суде.

Четыре вопроса возникают обыкновенно пред каждым из таких лиц: что такое искусство речи на суде? какими "свойствами надо обладать, чтобы стать судеб­ным оратором? какими средствами и способами может располагать последний? в чем должно состоять содер­жание речи и ее подготовка? Судебная речь, по его мнению, есть про­дукт творчества, такой же его продукт, как всякое лите­ратурное или поэтическое произведение. В основе по­следних лежит всегда действительность, преломившаяся, так сказать, в призме творческого воображения. Но та­кая же действительность лежит и в основе судебной ре­чи, действительность по большей части грубая, резкая. Разница между юридической и судебного оратора состоит главным образом в том, что они смотрят на дей­ствительность с разных точек зрения и сообразно этому черпают из нее соответствующие краски, положения и впечатления, перерабатывая их затем в доводы обвине­ния или защиты или в рамки закона образы. «Молодая помещица,—говорит оратор,—дала пощечину слишком смелому поклоннику. Для сухих законников это—статья Устава о наказаниях,—преследование в частном порядке,—три месяца ареста; мысль быстро пробежала по привычному пути юридической оценки и остановилась Ночью на улице ограбили прохожего, сорвали с него шубу . Опять все просто, грубо, бессодержательно: гра­беж с насилием,—арестантские отделения или каторга до шести лет.

Человек образованный и впечатлительный не мог бы найти основы для художественной речи. Исходная точность искусства заключается в умении уловить частное, отметить то, что выделяет известный предмет из ряда подобных. Для внимательного и чуткого человека Каждом незначительном деле найдется несколько тихих характерных черт, в них всегда есть готовый мате­риал для литературной обработки, а судебная речь, по удачному выражению оратора, «есть литература на лету». Отсюда, собственно, вытекает и ответив второй вопрос:

что нужно для того, чтобы быть судебным оратором? Наличие прирожденного таланта, как думают многие, вовсе не есть непременное условие, без которого нельзя сделаться оратором. Это признано еще в старой аксио­ме, говорящей, что oratores hunt. Талант облегчает за­дачу оратора, но его одного мало: нужны умственное развитие и умение владеть словом, что достигается вдум­чивым упражнением. Кроме того, другие личные свойст­ва оратора, несомненно, отражаются на его речи. Меж­ду ними, конечно, одно из главных мест занимает его темперамент. Блестящая характеристика темпераментов, сделанная Кантом, различавшим два темперамен­та чувств (сангвинический и меланхолический) и два темперамента деятельности (холерический и флегмати­ческий), нашла себе физиологическую основу в труде Фулье «О темпераменте и характере». Она применима ко всем говорящим публично. Разность темпераментов и вызываемых ими настроений говорящего обнаружи­вается иногда даже помимо его воли в жесте, в тоне го­лоса, в манере говорить и способе держать себя на суде. Типическое настроение, свойственное тому или другому темпераменту оратора, неминуемо отражается на его отношении к обстоятельствам, о которых он говорит, и на форме его выводов. Трудно представить себе мелан­холика и флегматика, действующими на слушателей исполненною равнодушия, медлительной речью или без­надежной грустью, «уныние на фронт наводящею», по образному выражению одного из приказов императора Павла. Точно так же не может не сказываться в речи