Самая традиционная трактовка вопроса о своеобразии значения ИС восходит к английскому логику Джону Стюарту Миллю, который приходит к выводу, что ИС не обладают значением, так как не говорят о свойствах предмета, имеющего ИС, а лишь выделяют его среди других. «Собственные имена ничего не коннотируют и, строго говоря, не имеют значения» (Суперанская, 1973, 56).

Сторонники Дж. Милля – В. Брендаль А. Гардинер, Л. Стеббинг, и др. называли ИС «ущербными», «пустыми словами», «полыми», «асемантичными», знаками-метками. В нашей стране эту точку зрения разделяли О.С. Ахманова, А.А. Реформатский, Н.И. Толстой, А.А. Уфимцева и мн. др. Однако все названные ученые рассматривали семантику ИС вне речевого употребления. Сходные взгляды на семантику ИС высказывают В.И. Болотов, С.И. Зинин, Г. Серенсен, Г. Суит, А.В. Суперанская и др.

Согласно другой точки зрения, ИС имеют значение в языке и речи. Эту позицию занимают Л.В. Щерба, Ю.А. Карпенко, В.А. Никонов, Ф.Травничек, О.И. Фонякова и мн. др.

Такая позиция представляется нам наиболее убедительной, поскольку она учитывает неоднородность денотативного, сигнификативного и коннотативного содержания в семантике онимов разных тематических разрядов и, вместе с тем, принимает во внимание диалектическую взаимосвязь абстрактного и конкретного, общего и частного, социального и индивидуального в семантике ИС на уровне языка и речи.

Несмотря на многолетние непрекращающиеся споры о значении онимов, «мнений остается столько же, сколько спорщиков» (Рут , 2001, 37). Вопрос осложняется самим понятием «семантика ИС», в которое закладывается смысл не только лексического значения, но и гораздо более узкий, предполагающий исходное мотивирующее значение, а также более широкий – всю информацию, которую несет ИС.

Одним из наиболее удачных определений ИС признают дефиницию, принадлежащую О.И. Фоняковой: «Имя собственное – это универсальная, функционально-семантическая категория имен существительных, особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа» (Фонякова, 1990, 21).

В нашей классификации семантический аспект определяется в единстве семасиологии и ономасиологии, то есть теории номинации, под которой, традиционно, подразумевается сложный феномен речи, при котором происходит вербализация мыслительного процесса, направленного на обозначение окружающей действительности путем выявления отличительных признаков реалий.

Номинация, как известно, делится на первичную и вторичную. Первичная номинация – это вычленение и называние фрагментов действительности с помощью непроизводных слов, или говоря иначе, слов с непроизводной основой.

Вторичная номинация – это вычленение и называние фрагментов действительности с помощью производных лексико-семантических единиц. Вторичная номинация реализуется в форме словообразовательной и семантической номинации.

Сложная природа номинации, как выяснилось при анализе материала, не препятствует, а благоприятствует оценочному использованию.

В ономастике, по мнению А.В. Суперанской, целесообразно говорить об именах первичной номинации (новые личные имена: Снежана, Ревдит) и об именах непервичной номинации (фамилия Петров от имени Петр; поселок Петровский – от фамилии Петров), поскольку все звенья переосмысления порой бывает очень трудно выявить (Суперанская, 1973, 242). Остановимся последовательно на обоих указанных видах вторичной номинации. Новые наименования могут создаваться в результате различных семантических сдвигов, путем «семантического развития» слова.

К явлению «семантической деривации» относится широкий круг семантических преобразований, в первую очередь - разные типы переносов (метафорические, метонимические, функциональные), изменение семантического объема слова (расширение и сужение, специализация значений), семантические кальки. В отличие от словообразовательной деривации, в результате которой появляются новые по морфемному составу и/или грамматическим свойствам слова, семантическая деривация состоит в изменении содержательной части уже существующих слов, что приводит к появлению номинативных единиц, соотносимых с другими фрагментами действительности. Итак, семантическую деривацию можно определить как вид вторичной номинации, состоящий в использовании фонетического облика (материальной оболочки) уже существующего слова в качестве имени для нового обозначаемого (нового фрагмента действительности). Таким образом, в основе семантической деривации лежат разнообразные семантические сдвиги, возникновение новых, переносных значений, основанных на соотнесенности одного предмета (явления) с другим через какой-либо признак (Голанова, 1982, 177).

Поскольку данный способ обогащения номинативных возможностей языка квалифицируется как деривация, т. е. как процесс создания одних языковых единиц на основе других, принимаемых за исходные, он предполагает наличие производящего (мотивирующего, первичного, исходного) элемента и элемента производного (мотивированного, вторичного, выводимого), причем оба эти элемента находятся между собой в деривационных отношениях (Морковкин, 1990, 47). Следует подчеркнуть, что о семантической деривации можно говорить только тогда, когда есть возможность восстановить деривационную историю производных единиц, т. е. выявить процессы, приведшие к их появлению. Определяющую роль в восстановлении деривационной истории семантически производных единиц играет установление деривационного средства, с помощью которого производящий элемент был преобразован в производный. По аналогии со словообразовательной деривацией это деривационное средство можно назвать семантическим формантом (Морковкин, 1997, 214). С точки зрения языка, с помощью семантических формантов образуются разные значения многозначного слова. С точки зрения речи, многозначности в пределах которой, как правило, не существует, с помощью семантических формантов образуются разные «речевые» слова, связанные между собой деривационными отношениями, т. е. формируется составная единица лексической системы, называемая эпидигматическим гнездом (Чжен Инкуй, 2003, 18).

Для исследователей проблемы номинации в ономастическом пространстве также важно деление номинаций на сложившиеся естественным путем и специально введенные для обозначения и различения фрагментов действительности. Под естественной номинацией мы вслед за М.В. Голомидовой понимаем процесс стихийного выбора языковым коллективом оптимального варианта содержания и формы языковой единицы в ходе использования ее в актах речевой коммуникации. Искусственная номинация трактуется как осознанный и целенаправленный номинативный акт, ориентированный на априорную узуализацию созданной номинативной единицы (Голомидова, 1987, 5-6).

Основное отличие номинации в языке от номинации в речи состоит в том, что в речевых актах требуется не два составляющих (денотат – имя), а четыре, как минимум: номинатор (тот, кто создает наименование), номинант (именуемый объект), номинат (именование) и адресат (тот, для кого создается наименование).