Розга была привычным инструментом для поддержания поряд­ка и дисциплины в местах ссылки. За маловажные преступления и проступки ссыльно-поселенцы согласно Уставу о ссыльных 1909 г. могли быть подвергнуты наказанию розгами до 100 ударов. Такая же участь была определена и для срочных ссыльно-каторжных.

Кроме этого в местах заключения действовали и неформаль­ные меры со стороны самих арестантов, которые нередко весьма эффективно способствовали формированию преступной среды и отвечающей ее требованиям личности заключенного. Эти меры ос­новывались на кулачном праве, жесткой и четкой иерархии в пре­ступном мире. Иногда этот гнет приобретал такие жестокие фор­мы, что не шел ни в какое сравнение с произволом администрации и тяжелыми условиями отбывания наказания, которые предусмат­ривались нормативными актами. Утвердиться в стенах тюрьмы в качестве представителя привилегированной «аристократической» касты - дело довольно трудное и сложное. Занять такое положе­ние можно только путем борьбы, борьбы жестокой. И здесь не по­следнюю роль играет «авторитет» личности, утверждающей свое положение в среде заключенных. На основе изучения характера взаимоотношений и иерархии в стенах тюрьмы А. И. Свирский пишет, что «только тот арестант может пользоваться известным почетом и уважением среди заключенных, который ознаменовал свою порочную деятельность какими-нибудь важными преступ­лениями, который находится в дружеских отношениях с выдаю­щимися знаменитостями тюремного мира; азартно и рискованно играет в карты, или тот, наконец, который обладает необыкновен­ной физической силой. Последнее качество - самое важное для арестанта: перед грубой силой бледнеют все прочие «доброде­тели»2.

Внутри тюрьмы эти лица создавали некоторое подобие общин, под их непосредственным влиянием вырабатывался определенный, свой, тюремный кодекс жизни, устанавливались поборы с вновь прибывающих арестантов, так называемое «влазное», которое, не­смотря на официальное запрещение, имело широкое распростране­ние в тюремном быту3.

Постоянный рост численности заключенных в условиях чрез­мерного переполнения тюрем, полнейшей бездеятельности арестан­тов являлся источником конфликтов и беспорядков, порождал проблемы не только изоляции преступников, но и исправления их в соответствии с требованиями правящего класса, выраженными в законах царского правительства. Это вынуждало искать новые под­ходы к организации тюремного дела. К тому же международные пенитенциарные конгрессы, непременными участниками которых были представители тюремного ведомства России, побуждали их к активным действиям в решении проблем, которые эти конгрессы ставили в повестку дня-

Отмечая классовую сущность тюремной политики Российского государства, все же было бы ошибочно рассматривать ее односто­ронне, лишь с позиции «силового» давления на личность. Следует заметить, что теоретические исследования и обобщения в области тюрьмоведения прежде всего имели целью разработку и внедрение в тюремную практику новых средств, форм и методов воздействия на лиц, лишенных свободы. И, естественно, многие из этих средств были реализованы.

С целью стимулирования правопослушного поведения отбываю­щих уголовное наказание, связанное с лишением свободы, законом было введено условное досрочное освобождение, которое могло быть предоставлено арестантам, содержащимся в тюрьмах и ис-: правительных арестантских отделениях, по отбытии ими не менее трех четвертей определенного приговором срока наказания, но не менее шести месяцев- В качестве основного критерия оценки воз­можности представления заключенных к условному досрочному освобождению Устав о содержащихся под стражею устанавливал их одобрительное поведение во время заключения, дающее основа­ния предполагать, что по освобождении из заключения они будут вести добропорядочный образ жизни.

Было признано, что непременным элементом реформы тюрем­ной системы должен стать труд- В программах подготовки между­народных тюремных конгрессов неоднократно перед его участни­ками ставились вопросы, каким образом должен быть организован арестантский труд, чтобы по возможности избежать конкуренции, и следует ли отдавать предпочтение хозяйственному способу про­изводства работ в тюрьме или же ведущее место должен занять предпринимательский способ1.

Частично ответ на эти вопросы мы находим в материалах Глав­ного тюремного управления, в которых говорится, что «наиболее предпочтительным родом арестантского труда должны быть при­знаваемы работы внутри тюремных помещений, в арестантских камерах или мастерских, как единственно вполне отвечающие по­нятию лишения свободы .» и что Главное тюремное управление «всегда рекомендовало обращать арестантов на внешние работы исключительно лишь ввиду повсеместного переполнения тюрем, отсутствия приспособленных мастерских и в устранение совершен­ной праздности арестантов»2. Признавая необходимость труда в местах заключения, Прави­тельство предпринимает попытки внести элементы организован­ности в это дело. Устанавливается обязательность работ для опре­деленных категорий арестантов, вводятся материальная заинте­ресованность их в результатах труда и порядок его оплаты. Обяза­тельному занятию трудом по назначению администрации подле­жали осужденные к ссылке в каторжные работы; к ссылке на по­селение и водворение; к отдаче в исправительные арестантские отделения; к ссылке на житье, равно и высылаемые по приговорам обществ в Сибирь; к заключению в тюрьме за кражу, мошенничес­тво, присвоение или растрату чужого имущества, прошение ми­лостыни.

Виды работ, которыми могли заниматься арестанты как по на­значению тюремного начальства, так и по собственному желанию, определяло Главное тюремное управление. Начальникам, в веде­нии которых находились арестанты, запрещалось использование их на работах для собственной пользы.

Арестанты, занятые на работах, в том числе и по хозяйственно­му обслуживанию, имели право на денежное вознаграждение за свой труд. За отчислением стоимости материала, использованного в процессе труда, им назначалось вознаграждение от полученного дохода в следующих размерах: 1) приговоренным к заключению в тюрьме - четыре десятых части; 2) приговоренным к отдаче в ис­правительные арестантские отделения - три десятых; 3) осужден­ным к ссылке в каторжные работы - одна десятая.

Не подлежали обязательному занятию работами лица, отбы­вающие наказание в виде ареста; несостоятельные должники и под­вергаемые аресту и заключению в тюрьму взамен денежных взы­сканий; подследственные и подсудимые до обращения приговора к исполнению; добровольно следующие за ссыльными преступника­ми и высылаемые в административном порядке и некоторые Дру­гие категории. Однако в случае, когда арестанты этих категорий добровольно участвовали в выполнении производимых в тюрьмах работ, они получали шесть десятых от заработанных сумм, осталь­ные четыре десятых поступали полностью в доход тюрем'.

Главное тюремное управление, рассматривая перспективу раз­вития своей системы, вынуждено было признать невозможность ре­шения вопросов трудового использования заключенных без серьез­ной поддержки государства. Высказывая свое отношение к рефор­ме в этой части, оно подчеркивало, что «обязательность работ в то же время .означает обязанность управлений мест заключения дос­тавить арестантам работы, обязанность же эта в высшей степени сложна и трудна . Поэтому, руководствуясь вышеприведенными соображениями, нельзя не пожелать отмены обязательности работ для присужденных как к заточению, так и к аресту, с предоставле- нием, однако же, управлениям мест заключения назначать на ра­боты тех и других по собственному их желанию»'.