Гораздо труднее приискать какое-либо оправдание образцу действий Ришелье и его опричников в процессе луденского ка­ноника Урбана Грандье.

Лобардемон, который играл видную роль в большинстве су­дебных убийств, запятнавших репутацию великого кардинала, был прислан в Луден с поручением следить за срытием там городских укреплений. Разузнав через наушников, что Грандье был автором появившегося за пятнадцать лет перед тем пам­флета, в котором осмеивались притязания Ришелье на получе­ния десятины с доходов луденского аббатства, Лобардемон до­нес об этом кардиналу и получил от него разрешение проучить памфлетиста надлежащим порядком.

Необходимо заметить, что остроумие Грандье создало ему в самом Лудене много врагов. Этим только и можно объяснить то странный факт, что бесноватые, появившиеся в луденском монастыре урсулинок, единогласно объявили, будто бесы вселились в них по приказанию каноника. Зло­получный Грандье, убежденный в своей невинности, отказался бежать за границу, как ему советовали некоторые из его приятелей. Он не хотел даже подчиниться приговору суда инквизиции, который, признавая несостоятельность главного обвинения против каноника, назначил, однако, ему церковное покаяние за "легкомысленные речи и поступки". Грандье, апеллировал против этого приговора и дело было передано, по приказанию Ришелье, в судебную комиссию под пред­седательством Лобардемона.

Комиссия эта постановила в принципе, что дьявол обязан говорить истину, если его заклинают надлежащим порядком. Неверующим в этот тезис дано было понять, что их могут притянуть и самих к суду в качестве соучастников колдуна, или по меньшей мере еретиков, позволяющих себе неува­жительно отзываться о католических догматах. Угрозы эти привели к желаемому результату. Никто не осмелился вы­ступить на защиту Грандье. Показания бесноватых были признаны имеющими силу законного доказательства. Врачи, назначенные комиссией, отыскали на теле несчастливца ме­ста, нечувствительность которых к уколу должна была не­опровержимо свидетельствовать о договоре, заключенном им с сатаною. На всякий случай признано было уместным вывесить на всех перекрестках запрещение под страхом те­лесного наказания и большого денежного штрафа дурно отзываться о судьях, заклинателях и бесноватых. Один из членов комиссии патер Лактанций, раскалив почти докрасна чугунное распятие, подносил его к губам Грандье, который, разумеется, каждый раз отдергивал голову назад. Комиссия занесла в протокол, что колдун не посмел приложиться к кресту. Грандье даже и под пыткой не хотел сознаться в сношениях своих с дьяволом, а потому был объявлен не­раскаянным грешником и присужден к сожжению на костре. Он сгорел живьем, так как на петле, которой должен был удушить его в последнюю минуту палач, оказался узел, сделанный будто бы по распоряжению Лобардемона. Весьма вероятно, что в данном случае председатель судебной ко­миссии хватил через край и зашел несколько далее, чем это было желательно самому кардиналу.

ИНТРИГИ И ЗАГОВОРЫ ПРОТИВ РИШЕЛЬЕ

Враги Ришелье с Марией Медичи во главе вели сперва против него войну памфлетами, в которых взводили на кардинала всевозможные обвинения. Так, утверждали, будто он отравил кардинала Берюлла (заступившего на место в качестве интимного советника королевы-матери), замышлял истребить членов королевской фамилии и овладеть фран­цузским престолом, упрекали в равнодушии к интересам церкви и в готовности пожертвовать ими ради благ мира сего и т. д. и т. п. Необходимо заметить, впрочем, что и сам Ришелье, добиваясь власти, прибегал к совершенно таким же приемам в борьбе с Вьевиллем и другими министрами. Это не мешало ему обнаруживать болезненную чувствитель­ность к ядовитым уколам, которыми изобиловали направ­ленные против него памфлеты.

Враги кардинала не щадили и короля. Они изображали в своих пасквилях Людовика XIII простой марионеткой в руках властолюбивого и наглого визиря. Эти бестактные нападки на короля были чрезвычайно выгодными для Ри­шелье, так как побуждали Людовика XIII принимать все более энергичным образом сторону своего премьера против дерзких памфлетистов.

Ришелье содержал на собственном иждивении нескольких писателей, обязав их опровергать возводимые на него об­винения и пускать отравленные стрелы по адресу его про­тивников. Впоследствии кардинал стал издавать для этой цели особую газету. Он, впрочем, не пренебрегал и более суровыми мерами для обуздания памфлетистов враждебного лагеря. Некоторые из них поплатились жизнью за свое усердие в нападках на кардинала, властно управлявшего судьбами Франции.

Убедившись, что памфлетами не удается потрясти доверия Людовика XIII к его первому министру, враги Ришелье реши­ли прибегнуть к более действенным мерам. С 1626 года до самой смерти кардинала один заговор против него сменялся другим, причем, в каждом заговоре мадридский кабинет играл более или менее деятельную роль.

Королева-мать не принимала участия в первом заговоре против Ришелье. Отношения Марии Медичи к прежнему ее фавориту были в то время еще довольно сносными, и она вполне разделяла его взгляд на желательность сочетать прин­ца Гастона законным браком с принцессою Монпансье, са­мой богатой невестой во Франции. Напротив того, прибли­женные молодой королевы встретили проект этого брачного союза весьма несочувственно. Анне Австрийской поставлено было на вид, что будущая герцогиня Орлеанская может, пожалуй, родить сына и в таком случае приобретет при дворе большое влияние в ущерб бездетной королеве. Болез­ненное состояние Людовика XIII придавало большую прав­доподобность гороскопам астрологов, предсказывавшим ему близкую смерть. Тогда Анне Австрийской можно было бы сохранить за собой французский престол, выйдя замуж за принца Гастона. Неизвестно, в какой степени убедительными казались эти доводы королеве. Во всяком случае, не под­лежит сомнению, что она задумала воспрепятствовать браку принца Гастона с девицей Монпансье и в присутствии нескольких свидетелей объявила герцогине Шеврез: "Браку этому не бывать!"

К заговору примкнули: принц Гастон, побочные братья короля — принцы Вандомы, маршал Орнано и граф Шале. Заговорщики рассчитывали, что в решительную минуту сто­рону их примет почти вся французская аристократия, до чрезвычайности недовольная властным авторитетом Ришелье. Конечные цели заговора держались в секрете даже от самой Анны Австрийской. Она полагала, что имеется ввиду лишь низложение кардинала. На самом же деле, однако, решено было не только изгнать из Франции или же убить Ришелье, но вместе с тем свергнуть Людовика XIII с престола, заточить его в монастырь и провозгласить королем принца Гастона, предварительно женив его на Анне Австрийской. В случае неудачи в попытках овладеть особами короля и кардинала, принц Гастон рассчитывал, с помощью гугенотов и враждебных Ришелье вельмож, устроить вооруженное вос­стание, которому Испания и Австрия обещали оказать со­действие людьми и деньгами.