Отметим, что, во-первых, аналогичные точки зрения высказываются как в России, так и в зарубежных странах; во-вторых, такие позиции в целом близки исследователям, недооценивающим роль государственного управления в экономике. Как справедливо указывает Г.А. Тосунян, мно­гими зарубежными учеными-экономистами ошибочно утверждается (в рамках концепции Экономикса), например, что по мере углубления рыночных отношений государственное регулирование в экономике не только теряет свое значение, но и начинает выполнять негативную роль.

При этом сторонники этих суждений не учитывают то обстоятельство, что цивилизованный рынок, способный на саморегуляцию, необходимо еще организовать. В наших условиях решение задачи такого масштаба невоз­можно без участия государства, поскольку, при определенных обстоятельст­вах, придется использовать все формы государственного управления, в том числе, при необходимости, - его самые жесткие виды. Как отмечает приме­нительно к экономике в целом Г.А. Тосунян, "само нормальное функциони­рование рынка не может быть обеспечено только стихийными регуляторами Стихийные регуляторы сами по себе не могут оградить рынок, например, от возможных эгоистических действий субъектов естественных и иных монополий или обезопасить рынок от пагубной внешней экономической экспансии".

Кроме того, представляется, что опыт последних десяти лет реформ наглядно показал: государственная политика в сфере регулирования эко­номических отношений, основанная на признании целесообразным для государства "уйти из экономики" и во всем положиться на "невидимую регулирующую руку рынка", который "сам все расставит на свои места", приводит на практике к не менее разрушительным и дестабилизирую­щим последствиям для национального хозяйства, нежели пресловутая "плановая экономика".

В связи с этим нельзя не согласиться с мнением незаинтересованных наблюдателей (например, австралийских экономистов Г. Ньюмана и К. Брауна - известных исследователей экономик новых демократических государств Восточной Европы) о том, что "в отличие от большинства российских экономистов, запутавшихся в американских теориях Эконо­микса, наскоро переведенных для них на русский язык заботливыми "брутами" на деньги различных иностранных "фондов поддержки науки", на сегодняшний день передовая российская юридическая наука не до­пускает и тени указанных заблуждений"'.

Как указывает акад. РАН Б.Н. Топорнин, "сильное государство долж­но играть важную роль в организации и развитии цивилизованных ры­ночных отношений . Мы до сих пор страдаем от ослабления государства, произошедшего по различным причинам, например из-за чрезмерного распространения концепций, пропагандирующих ограничение роли госу­дарства в условиях действия саморегулирующегося рынка (зачастую без учета реальных потребностей экономических реформ), тогда как реаль­ное реформирование невозможно без сильного, эффективного государст­ва. Авторитарное прошлое нашей страны также послужило причиной известного отторжения и противопоставления государства и гражданско­го общества . Пассивное отношение государства к переделу собственно­сти уже послужило причиной многих наших сегодняшних социальных бед. А в тех случаях, когда требуется защита прав человека, вмешательст­во государства является его святой и прямой обязанностью"2.

При этом представляется, что понятие "сильное государство", пред­ложенное Б.Н. Топорниным в качестве ориентира современной теории государства и права, применительно к проблемам рассматриваемой сфе­ры экономической деятельности нуждается в серьезной разработке в рамках как юридической, так и экономической науки, поскольку сегодня в это понятие нередко вкладывается разное содержание. Между тем, по нашему мнению, концепция государственного регулирования электрон­ной экономической деятельности в Российской Федерации должна стро­иться именно на ценностных характеристиках сильного государства, ис­ходя из конструкции "сильное право - для сильной страны". При этом под сильным государством должно пониматься не государство, основан­ное на полицейской силе, а на сильной рыночной экономике, сильном гражданском обществе, сильной демократии'.

Что касается соотношения сторонников "саморегуляции Интернета" и здравого смысла, отметим, что разрешение названного противоречия нам видится в использовании указанного выше дифференцированного двухсег­ментного подхода к определению правовых основ регулирования отноше­ний, формирующихся в сети Интернет.

Так, например, в рамках такого подхода отдельные элементы саморе­гуляции допустимы преимущественно в сфере информационных (неэко­номических) отношений.

Таким образом, основными налогово-правовыми аспектами концепции государственного регулирования электронной экономической деятельности в Российской Федерации является совокупность следующих обстоятельств.

1. Для целей налогово-правового регулирования в Российской Феде­рации электронной экономической деятельности необходимо разработать общую универсальную систему мер по регулированию всех сфер как су­ществующих на сегодняшний момент, так и прогнозируемых видов элек­тронной экономической деятельности, с учетом особенностей неэконо­мических общественных отношений, формирующихся в информацион­ной среде глобальной компьютерной сети Интернет. Регулирование эко­номических и неэкономических отношений, формирующихся в процессе использования глобальной компьютерной сети Интернет, должно осуществ­ляться комплексно, исходя из недопустимости разрывов правового поля.

1. Как известно, с точки зрения налогово-правового регулирования важнейшим фактором выступают инструменты расчетного обеспечения электронной экономической деятельности. Именно применение новых механизмов осуществления электронных расчетов усложняет налоговый контроль за субъектами такой деятельности, фактически делая такую экономическую деятельность "скрытой от налоговых органов"2. Или, как образно выражаются П. Сиэгл и К. Браун, "с наступлением эры Интер­нета электронные безналичные расчеты превращают тыкву в карету, -словно из вакуума появляется новый вид коммерции"3.

Поэтому особое внимание должно быть уделено уточнению механиз­мов правового регулирования как относительно традиционных, но фраг­ментарно регулируемых российским банковским правом и слабо изучен­ных юридической наукой расчетных инструментов, получивших "новую жизнь" в рамках информационной среды глобальной компьютерной сети Интернет (и в первую очередь - банковских карт), так и абсолютно но­вых для российского права и юридической науки так называемых сете­вых расчетных инструментов ("электронные деньги", "сетевые деньги" и системы электронных денег).

3. При этом для целей эффективности реализации налогово-правовых аспектов концепции государственного регулирования электронной эконо­мической деятельности представляется необходимым системное сочетание двух групп правовых мер: общеорганизационных и налогово-регулятивных.