Государственная власть делится в соответствии с логикой ре­гионального порядка в большинстве постсоветских государств Закавказья и Центральной Азии. Можно заметить, что в Узбекис­тане лидерство принадлежит самаркандцам, которых представля­ет президент И. Каримов. В то же время оппозиционные настроения особенно характерны для элиты Ферганской долины - второ­го мощного центра власти в республике со своими исторически­ми традициями (на периферии находится Хорезм). Своя геогра­фия власти характерна для Казахстана: казахи исторически делятся на представителей Старшего, Среднего и Младшего жузов, при­чем власть традиционно принадлежит Старшему жузу (главный центр - Семиречье), к которому относятся и многолетний советс­кий руководитель республики Д. Кунаев, и президент постсовет­ского Казахстана Н. Назарбаев. В Азербайджане у власти долгие годы находится выходец из Нахичевани Г. Алиев, руководивший республикой и в советские годы (интересно, что в постсоветский период президентом Азербайджана некоторое время был другой нахичеванец А. Эльчибей).

Региональные порядки характерны и для полиэтнических госу­дарственных образований. Можно вспомнить современную историю Афганистана, в котором в качестве главных центров власти высту­пали пуштуны, таджики и узбеки. При президенте Б. Раббани - эт­ническом таджике в северных районах страны возникло полуавто­номное государственное образование узбекского генерала Р. Дустума, от Б. Раббани дистанцировалась группировка пуштунов во главе с Г. Хекматиаром. Пуштуны составили ядро движения талибов, ко­торое впоследствии захватило власть на основной части территории страны. В Афганистане, как и в других полиэтнических государствах, национальное происхождение лидера имеет огромное значение.

В нашей стране в качестве примера можно привести систему вла­сти в Дагестане. В советское время партийным руководителем рес­публики был аварец - представитель самого крупного дагестанско­го этноса, Верховный Совет возглавлял даргинец (второй по чис­ленности этнос), Совет министров - кумык (третий этнос). В насто­ящее время главой республики является даргинец, премьер-мини­стром остается представитель кумыков, а законодательную власть возглавляет аварец. Даргинец избран мэром столицы республики Махачкалы. Существует и распределение сфер влияния в экономи­ке: аварцы контролируют нефть, лакцы - рыбное хозяйство и др. Заметим, что из крупнейших народов Дагестана на периферии влас­тных отношений оказываются лезгины.

Возможны различные сценарии раздела власти между террито­риальными и этническими группами. Распространена моноцентрическая конфигурация власти, когда одна из групп стремится к моно­полии на власть и во многом ее добивается. На вторые-третьи роли привлекаются лояльные представители других групп. Часто это дань традиции. Например, в Казахстане признано легитимным полити­ческое лидерство Старшего жуза, в Таджикистане до недавнего вре­мени признавалось особое право на власть ленинабадцев. Нередко в стране устанавливается власть активного меньшинства, которое теми или иными способами удерживается у власти. Так, из перифе­рийных регионов своих государств вышли лидеры Азербайджана (Г. Алиев), Грузии (3. Гамсахурдиа, Э. Шеварднадзе). Однако часто используется принцип коалиции, когда власть делится между несколькими группами в соответствии с определенным порядком.

В некоторых странах предпринимались попытки институционализации раздела власти между основными общинами. Например, в Ливане президентом становится выходец из христианской общи­ны, премьер-министром - мусульманин-суннит, а спикером парла­мента - мусульманин-шиит. Рост численности мусульманского на­селения, в т. ч. шиитского поставил на повестку дня вопрос об "ущем­лении" прав мусульманских общин, что привело к эскалации конф­ликта. Аналогичная попытка имела место в Боснии и Герцеговине до начала военных действий: председателем президиума - коллек­тивного органа управления Боснии и Герцеговины стал мусульма­нин, спикером парламента - серб, премьер-министром - хорват.

Наряду с географией власти возможно выделение родственного научного направления - географии элитогенеза, предметом кото­рой является происхождение политической элиты страны, в то вре­мя как география власти больше сосредоточена на проблемах регио­нальных порядков. Анализируются, в первую очередь места рожде­ния, определяются границы ареалов происхождения политической элиты, называемые районами элитогенеза.

География происхождения лидеров значима в любом государстве, а не только в традиционных обществах Азии и Африки. Взгляды лидера на мир, на политику во многом зависят от среды, в которой он формируется как личность. Каждый лидер представляет опре­деленную региональную политическую культуру с ее традициями и приоритетами. Его приход к власти может привести к изменению геополитического кода страны, ее внешнеполитических приорите­тов, отношений с соседями. Смена власти отразится и на внутренней политике, изменит стиль руководства, отношения с национальны­ми меньшинствами и др.

Кроме того, практически каждый политический лидер занимает­ся региональным лоббированием, т. е. оказывает помощь своему ре­гиону. Это может быть выделение средств региону, запуск перспек­тивных экономических программ, выгодных для этой территории, продвижение на ключевые посты земляков и др. В США считается общепринятым для всякого конгрессмена или сенатора посвящать свою политическую деятельность развитию собственного избира­тельного округа в надежде на то, что благодарные избиратели избе­рут его в парламент на очередных выборах (политика "бочки соло­нины" - pork barrel).

Поэтому и в западных демократиях, не говоря уже о традицион­ных обществах, география элитогенеза может быть интересным и важным направлением. Действительно, есть определенный смысл в том, что американский президент Б. Клинтон был губернатором штата Арканзас, Р. Рейган - выходцем из Калифорнии, а Дж. Кар­тер - из Джорджии. В Испании основной базой социалистической партии, которая долгое время правила страной, была южная истори­ческая область Андалусия - родина бывшего премьер-министра Ф. Гонсалеса - выходца из Севильи (можно вспомнить, что каудильо Франко родился в Галисии, на северо-западе Испании). Опреде­ленные региональные культуры представляли такие известные ли­деры, как Наполеон (Корсика), Ш. де Голль (Лилль во Фландрии у бельгийской границы), Мао Цзэ Дун (южная провинция Хунань) и др. Места рождения крупных политических лидеров получают извест­ность, развиваются не без помощи знаменитых земляков (как Тик-рит в Ираке), а после смерти лидеров становятся своеобразными достопримечательностями и даже местами поклонения (мемориаль­ный комплекс в Ульяновске, где родился В. Ленин).

Определена даже закономерность: кардинальное обновление по­литики страны часто проводят сильные лидеры - выходцы из окра­инных районов государства, ранее не игравших значимой роли в политическом процессе. Так, Жанна д'Арк была родом из германоязычной Лотарингии, а Наполеон родился на Корсике. Многие дик­таторы XX в. тоже происходили с периферии: А. Гитлер родился в Верхней Австрии, И. Сталин в Грузии, лидер хорватов-усташей А. Павелич в Герцеговине и т. д.