Покойнику, который ожидал своей очереди, повезло. У пего был сын. Ведь именно сын, считают верующие ин­дусы, должен обеспечить загробную жизнь отца. Состояние души умершего зависит в сильной степени от его по­томков по мужской линии. От того, как правильно совер­шат они обряд сожжения трупа и как будут поминать его. Они должны спасти душу родителя от вечного ски­тания по земле, которое считается хуже ада. Жертвопри­ношения позволят душе умершего облечься в загробную оболочку и, смотря по заслугам, спуститься во «времен­ный ад», пройти через огонь чистилища или подняться во «временное небо», где душа будет дожидаться новых перерождений, блаженствуя в обществе богов. Долг перед покойным не ограничивается лишь похоронами и почита­нием его памяти, необходимо совершать постоянные при­ношения, состоящие из воды и риса.

Каждый индус смотрит на совершение похоронных об­рядов как на первейшую обязанность и потому спешит обзавестись сыном или внуком, ожидая от них такого же усердия после своей смерти. Без сына индусу никак нель­зя, и, чем он набожнее, тем усерднее молит он богов дать ему сына. На третий месяц беременности женщина неко­торое время выдерживает строжайший пост, по оконча­нии которого муж собственноручно кормит ее особой едой, состоящей из бобов, зерна и творога. Во время этого кормления жена трижды произносит молитвы о сыне.

Брак почти обязателен для индуса независимо от того, беден он или богат. «Человек достигнет совершенства только с той минуты, как начнет состоять из трех: из себя, жены и сына» — так сказано в законах Ману.

У индусов установлено 12 способов поминовения пред­ков. Совершаются они келейно или синклитом жрецов. Глава семьи ежедневно занимается поминовением, а ос­тальные родственники — время от времени. Поминают при каждом подходящем случае. Будь то семейное торже­ство, или свадьба, или рождение внука. Поминают всех до третьего колена включительно .

Семья у индусов словно цепь из семи звеньев. Глава ее — среднее звено, олицетворяющее настоящее. Оно свя­зано с прошлым — отцом, дедом и прадедом, с будущим — сыном, внуком и правнуком. Первые три звена зависят от среднего, а потом и глава семьи сам становится зави­симым от будущих поколений.

Обряды поминовения требуют значительных средств. Но даже бедняки стараются сделать все по правилам — купить угощение, пригласить брахмана. Правда, после

этого многие залезают в долги, расплачиваться за которые приходится много лет.

Когда индус из бедной семьи смертельно заболевает и брахман заявляет родным, что человек обречен, то род­ственники перестают заботиться о теле умирающего и пе­реключаются на заботы о его душе. Насобирав по крохам толику денег и, конечно, сходив к ростовщику, они соби­раются в дорогу к священному Гангу.

И вот они на месте, у самой реки. Время умирать еще не пришло, и больного кладут близ берега, а в полу­раскрытый рот вливают воду.

Но не всем доступно умереть на берегах реки. В этом случае существуют другие обряды, которые в какой-то степени заменяют паломничество к Гангу.

Но вот больной умирает, и сын начинает готовить его тело к сожжению — последней жертве, которую в виде своего тела приносит умерший богам. Волосы должны быть сбриты, а у женщин опалены (сын сжигает их фа­келом, но при этом не смотрит в лицо покойницы, а сто­ит у изголовья спиной к ней). Затем покойника обмывают священной водой, умащают благовониями и украшают гирляндами из цветов, часто вместо последних исполь­зуют тину из Ганга, обмазывая ею все тело. После этого покойника одевают во все чистое и кладут на носилки.

Закончив такие приготовления, сын совершает первую жертву: он преподносит божественным хранителям души отца порцию риса, чтобы они оберегали тело родителя от злых духов по пути к костру. Потом он громко произ­носит имя отца. Женщины, участвующие в похоронах, в это время ходят около умершего и громко причитают, и их крики разносятся далеко вокруг.

Но вот все предварительные обряды завершены, и чет­веро родственников, подняв тело, несут его к костру. Впе­реди носилок идет сын, в руках которого сосуд с огнем, взятым из домашнего очага.

Бывает и так, что у покойного нет родственников. В таких случаях эти обряды выполняют чужие люди, но обязательно принадлежащие к той же касте. Брахманы не имеют права прикасаться к телу низшего по касте, а если покойный принадлежит к высокой касте, то к нему не может прикоснуться низший по касте, так как этим нанесет ему непоправимое оскорбление. Все это до сих пор чрезвычанно строго соблюдается, хотя в целом касто­вые установления начинают нарушаться.

Сложить костер — дело не простое, а покуда он гото­вится, тело поливают водой из реки. Сын бросает в мут­ные воды реки рис, сваренный с кунжутом, который дол­жен послужить пищей для загробной оболочки души по­койного.

И только после этого тело кладут на высокий метро­вый костер. Сверху покойного прикрывают хворостом, по­сле чего сын пять раз обходит вокруг и сам зажигает ко­стер, произнося при этом соответствующий гимн. В огонь подбрасывают семь поленьев сандалового дерева, вливают очищенное гхи (топленое масло) и ароматические эссен­ции. Это — жертвоприношение богу огня.

Едва тело сгорело наполовину, сын приступает к сво­ей самой страшной (конечно, на наш взгляд) обязанно­сти: он должен куском дерева разбить череп отца. Де­лается это на всякий случай, если душа по какой-либо причине не покинула тело. По поверьям, в момент смерти душа вырывается из тела в одно из отверстий. Благород­ная душа выходит через одно из верхних отверстий (ма­кушку головы, рот, глаза, уши, ноздри). Многочисленные родственники располагаются тут же, ожидая окончания обряда. Брахманы при сжигании присутствуют редко: этот обряд считается делом сугубо семейным. Правильное сожжение требует немалых расходов. Особенно дороги дрова. В кострах бесследно исчезают многие сотни кубо­метров ценнейшего сандалового дерева.

В переулках, примыкающих к Манникарника гхату, сидят домры, представители низшей касты, доставляющие сюда дрова. Люди победнее обходятся одним хворостом, побогаче — берут сандал. Говорят, домры, несмотря на «низкое» происхождение, зарабатывают значительные деньги своим необычным ремеслом. Люди богатые часто жертвуют на костер по тысяче рупий и больше, не считая расходов на масло и эссенции.

После кремации все, кто присутствовал при обряде, погружаются в воду или очищаются жертвоприношением из воды и семян кунжута. Тело покойного считается нечистым, нечиста и душа его до тех пор, пока не будет совершен обряд первых поминок. Эта нечистота перехо­дит на всю родню, которая и старается всяческими спо­собами очиститься. Затем все отправляются домой. Но обряд похорон еще не закончен. На четвертый день совершается церемония «собирания костей». Родственники трижды обходят то ме­сто, где было совершено сожжение, и, собрав останки в глиняную урну, закапывают ее наполовину в землю. А че­рез несколько дней они вновь вернутся и развеют остан­ки в водах реки.

После смерти близкого родственники на протяжении двадцати дней постятся. Они едят в это время самую скромную пищу. Если купаются, не смеют употреблять полотенце и мыло, не должны для своего туалета исполь­зовать масло. Спать обязаны на полу, а сидеть на жест­ком. Нельзя носить обувь и скрываться под зонтиком. У бедняка при выполнении этих обрядов есть опреде­ленное преимущество, так как с зонтиком он вообще не знаком и круглый год привык обходиться без обуви.