[124] См. подробно о трех родах исторического знания: Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.1. М. 1990. Сс.168 – 179.

[125] Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.1. М. 1990 С. 370.

[126] Свасьян К. Послесловие «К генеалогии морали» // Там же. Т. 2. С.784.

[127] Ж. Деррида указывает на это, разбирая ницшеанское замечание из «Ecce Homo» «я живу на свой собственный кредит», показывая, что генеалогический метод приходит к собственному обоснованию в полной мере, если генеалог производит деструкцию собственного существования. (См.: Деррида Ж. Отобиографии. Учение Ницше и политика имени собственного. СПб., 2003; см. также: Нанси Ж.– Л. Dei Paralysys progressiva // Ступени № 8, 1997). Генеалогическая воля к знанию, как перечень стратегий власти над знанием Другого (= воля к отпечатыванию себя в объекте) через исключение всякой возможности рецептивности, должна быть дополнена возможностью контроля над самим существованием – правом придавать смерти, включая смертельную редистрибуцию ансамблей порядков, установленных самой генеалогией.

[128] Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.1. М., 1990. С. 199

[129] Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов. // Там же, т.1. С. 363.

См. о корреляции начала истории и появления гения подробнее: Ясперс К. Ницше. Введение в понимание его философии. СПб., 2004. Сс. 335 – 336.

[130] Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Ницше Ф. Там же. Т.1. М., 1990. С. 162.

[131] Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и не для кого // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т.2. М. 1990. С.204.

[132] Там же. С. 212.

[133] Как раскрывюще подмечает Н. Б. Иванов: «Событие в строгом смысле слова никогда не «существует», но единственно – происходит, случается. Что именно случается, не зависит напрямую от природы участников столкновения…, решается, очевидно, …не их природой. Но если все – таки его судьба вообще «решается», то именно это и позволяет говорить – о сущей исторической действительности». (Иванов Н. Б. Что такое история?// Метафизические исследования. Выпуск 3. История. СПб. , 1997. Сс. 78 – 79).

[134] См.: сноска 29 сс.17-18 главы «Иллюзион истории Мартина Хайдеггера».

[135] Или как скажет Бахтин, вслед за Достоевским, об «испытании человека в человеке».

[136] Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Эстетика словесного творчества. М., 1979. с. 119.

[137] «Речевые субъекты высоких вещающих жанров – жрецы, пророки, проповедники, судьи, вожди, патриархальные отцы и т. п. – ушли из жизни» См. Бахтин М. М. Из записей 1970 – 1971 годов // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М. 1986. С. 355

[138] В качестве комментария к этому моменту можно привести мутацию эпоса в роман. В работе «Эпос и роман» Бахтин определяет роман как единственное устройство, способное множественным образом сказываться о мире. Кроме того, конститутивной чертой романа оказывается «его незавершенность», что предполагает бесконечное число возможностей раскрытия мира, его «обновления»: «…роман вносит… проблемность, специфическую смысловую незавершенность и живой контакт с неготовой, становящейся современностью (с незавершенным настоящим)». ( Бахтин М. М. Эпос и роман // Эпос и роман. СПб., 2000. С. 198). Эпос же имеет дело лишь с единожды учрежденным миром и «пророческим» словом о нем: «Мир эпопеи… мир «начал» и «вершин» истории… мир отцов и родоначальников, мир «первых» и «лучших» / « … эпическое прошлое абсолютно и завершено. Оно замкнуто, как круг, и в нем все готово и закончено сполна.…В нем нет никаких лазеек в будущее; оно довлеет себе, не предполагает никакого продолжения и не нуждается в нем» .(Там же. С.204, с. 207).

Невозможность ре–активировать мир как целое в перформативном эпическом слове задает условие возможности «бесконечной иронии» романного слова.

[139] Бахтин М. М. К философии поступка. Научный архив. С. 112.

[140] Как и у Хайдеггера в «Бытии и времени»: взятие Dasein на себя собственной возможности, которая всегда уже дана, впервые формирует самость.

[141] Как замечает Пешков: «Бытие, отрешенное от единственного центра ответственности – черновой набросок… черновик без подписи , непризнанный возможный вариант единственного бытия; только через эту причастность единственного поступка можно выйти из бесконечных черновых вариантов, переписать всю жизнь набело – раз и навсегда». (Пешков И. В. М. М. Бахтин: от философии поступка к риторике поступка. М., 1996. С.106).

[142] Событие осуществления самости как реализации заданности долга Бахтина можно сравнить с событием гипостазирования рыцаря веры Киркегора в реализации заданности веры в поступке Авраама: Авраам, слышащий голос Бога и отвечающий на его призыв «Вот я», впервые осуществляет собственную единичность. (См.: Кьеркегор С. Страх и трепет // Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993).

[143] Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М., 1986. С.42.

[144] Кларк К. Холквист М. Архитектоника ответственности // Михаил Бахтин: pro et contra. Творчество и наследие М. М. Бахтина в контексте мировой культуры. Том 2. СПб., 2002. С. 40.

[145] Бахтин М. М. Из записей 1970 – 1971 годов // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М., 1986. С. 360.

Этот момент хорошо подмечает В.В. Бибихин: «Пусть Бахтин этого не говорит, в самом слове «событие», проходящем через всю «философию поступка», слышится и единственность, и ответственность. Событие – раскрытие того, что сбывается. Всякое раскрытие прежде всего являение мира как света». ( Бибихин В. В. Слово и Событие // Бибихин В. В. Слово и событие. М., 2001. С.96 – 97).

[146] Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М., 1986. С. 118

[147] Как говорит Бибихин: «На вопрос, кто поступает, надо отвечать: поступок не чей, а кто. Не поступок при субъекте как сказуемое при подлежащем, а человек есть – если вообще он есть – поступок». (Бибихин В. В. Слово и Событие // Бибихин В. В. Слово и событие. М., 2001. С. 95).

[148] «Изнутри моего причастного бытию сознания… мир есть предмет поступка; центр тяжести его лежит в будущем, желанном, должном, а не в самодовлеющей данности предмета, наличности его, в его настоящем, его целостности, уже–осуществленности». (Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М., 1986. С. 93).

[149] Как говорит Бахтин: «Нет форм, которые могли бы до конца воплотить все его человеческие возможности, в которых он мог бы исчерпать себя весь до последнего слова … которые он мог бы наполнить до краев и в то же время не переплескаться через края их…. Все существующее одежды тесны (и, следовательно комичны) на человеке». (Бахтин М. М. . Эпос и роман // Эпос и роман. СПб., 2000. С. 229).