Напротив, постоянный поиск то появляющихся, то исчезающих общественных потребностей и непрерывное приспособление к ним — основа стратегии коммутан­тов. Не случайно, как показывают исследования, мелкие фирмы (в отличие от всех прочих) обычно не занима­ются планированием своей деятельности, а если и со­ставляют планы, то лишь самые краткосрочные. Мелкий лавочник, наладивший в первый день пикетирова­ния базы военно-воздушных сил США в Гринэм-Коммон британскими сторонницами мираих снабжение про­дуктами и прохладительными напитками, вполне может служить символом такого подхода к бизнесу.

Для экономики в целом деятельность мелких ком­паний оказывается важным фактором повышения ее гибкости. По уровню развития мелкого бизнеса специа­листы даже судят о способности страны приспосабли­ваться к меняющейся экономической обстановке.

Так, английский журнал «Мидлэнд бэнк ревью», от­куда я позаимствовал табл. 2 , следующим образом охарактеризовал приведенные в ней показатели: «Боль­шая роль мелких фирм в японской экономике рассмат­ривается как одна из главных причин того, что япон­ская промышленность в целом является чрезвычайно гибкой и умеющей быстро приспосабливаться к круп­ным сдвигам в мировой экономике».

Не менее важна роль мелких фирм в формировании конкурентных отношений в капиталистической экономи­ке. Для отдельной маленькой компании столкновение с монополией чаще всего кончается гибелью, знаменитым «удушением» аутсайдера. Во взаимоотношениях всего мелкого бизнеса и крупного капитала роли распределя­ются иначе. Атакующей стороной часто выступают мел­кие фирмы.

В последние годы в западной экономической прессе появился новый термин «генсрика». Им обозначают бы­стро растущую группу (в основном небольших) компа­ний, занимающуюся копированием продуктов ведущих фирм. Первоначально это явление возникло в фарма­цевтике, затем распространилось на электронику и це­лый ряд других отраслей.

Практически любое эффективное лекарство в настоя­щее время представлено на капиталистическом рынке в двух вариантах: оригинальный препарат и его много­численные копии с той же самой химической формулой. Последние, как видно из данных табл. 2, намного дешевле.

Почему более дешевыми оказываются препараты мелких фирм, а не их могущественных крупных конку­рентов?

Основную роль играют два фактора. Первый — ко­пируя уже известные лекарства, генерики не несут ог­ромных расходов на научно-исследовательские работы, следовательно, имеют низкие издержки. Второй — мо­нополии искусственно завышают цены, а мелкие фир­мы этого не делают.

Предлагая равное по действию лекарство гораздо дешевле, мелкие фирмы вытесняют крупных производи­телей со значительной части рынка. Например, 15 мел­ких производителей нифедипина (в нашей стране это средство известно как коринфар) своей агрессивной ценовой кон­куренцией за несколько месяцев добились снижения до­ли оригинального препарата концерна «Байер» на 50%.

Таблица 2. Стоимость оригинальных и химически тождественных лекарственных препаратов в 80-е годы, в марках ФРГ

Таким образом, деятельность мелких фирм-генерика выступает серьезным ограничителем произвола монополистического ценообразования.

Отметим и еще одну характерную тенденцию в раз­витии современной капиталистической экономики, полу­чившую название «снижение глубины переработки про­дукта».

Суть дела такова. Для многих ведущих монополий присуще стремление произвести сложное изделие, не обращаясь к помощи субпоставщнков, т. е. от начала до конца. Но это означает, что должно существовать мелкое производство, причем внутри гигантских концер­нов. Как правило, эти участки отличаются низкой про­изводительностью труда. В результате концерн обраста­ет массой неуправляемых мелких производств, слабо связанных с основной деятельностью компании.

Так, крупный производитель автомобилей может за­нимать самые передовые позиции в технологии произ­водства моторов, сборке автомобилей н т. д. Но прак­тически нельзя добиться, чтобы высокоэффективно ра­ботали и все подсобные производства, скажем, участок по обтяжке сидений кожей. Впрочем, до поры до вре­мени неэффективность этого участка остается скрытой. Ведь продает концерн не сиденья по отдельности, а весь автомобиль. И в готовом изделии плохая работа одних участков уравновешивается хорошей работой других.

Что произойдет, однако, если конкурирующие монополии закроют у себя подсобные производства и станут покупать более дешевые и качественные сиденья у мелких фирм?

Издержки у них снизятся, и они смогут продавать машины дешевле, чем цепляющийся за собственное про­изводство концерн. Рано или поздно и он перейдет к закупкам комплектующих изделий на стороне.

По форме, таким образом, идет конкуренция между автомобильными монополиями. По существу же, мелкие независимые производители конкурируют с мелкими же подразделениями гигантских концернов и успешно вы­тесняют последних с рынка. Мелкий бизнес выступает в роли скальпеля, срезающего малопроизводительные подразделения концернов.

Маленькие и слабые по отдельности коммутанты как единый класс фирм представляют значительную силу, способную наносить чувствительные удары даже самым мощным монополиям. Постараемся разобраться, в чем ' заключается их сила.

Два ее важнейших компонента (гибкость и много­численность мелких компаний) уже неоднократно упо­минались. Компонент третий — это быстрое обновление мелкого предпринимательства.

Как уже отмечалось, огромному числу ежегодно соз­даваемых новых компаний противостоит почти столь же большое число ликвидируемых. Но разорения со­ставляют лишь незначительный процент ликвидации, в ФРГ, например, в среднем за 1980—1986 гг. — только 7%. Остальные 93% компаний вышли из дела без круп­ных финансовых потерь.

Это создает благоприятную обстановку для формиро­вания нового бизнеса методом проб и ошибок. Неудача одной мелкой фирмы не пугает ее вероятных последо­вателей, как это наверняка было бы, если бы коммерческий неуспех был синонимом банкротства.

Не случайно формирование новых фирм не прекра­щается даже в неблагоприятной хозяйственной обста­новке. Например, за время последнего экономического кризиса число регистрируемых в ФРГ новых компаний не только не сократилось, но, напротив, возросло с 156 до 270 тыс. в год, или на 75%. Риск открытия нового дела невелик, и мелкие предприниматели стремятся ис­пользовать любую возникающую возможность.

Прочность позиций крупных фирм, таким образом, непрерывно проверяется мириадами мелких компаний. Подавляющее большинство последних ожидает пораже­ние, но на смену им приходят новые и новые. В целом же действия мелкого бизнеса во многом формируют об­щую структуру рынка.

Не будь постоянного конкурентного давления со сто­роны мелких компаний, крупным фирмам достаточно было бы заключить между собой взаимовыгодные со­глашения. Никто не мешал бы им совместно повышать цены, сохранять несовершенные технологии и т. д. Все­му этому препятствует мелкий бизнес, эффективно сдер­живая свойственную гигантам тенденцию к застою.