§ 2.Советская интеллигенция как социальный слой.

Поскольку идея "превращения всех людей в интеллигентов" и упразднения интеллигенции как особого слоя неизменно продолжала владеть умами советских идеологов, рост численности интеллектуального слоя пропагандировался и обосновывался на всех этапах истории советского общества. Типичным примером тезиса "через количественный рост интеллигенции - к уничтожению ее как слоя" может служить название раздела одной из защищавшихся в 60-е годы диссертаций: "Дальнейший рост сельской технической интеллигенции - условие соединения умственного и физического труда". Утверждалось, что "путь к стиранию различий между работниками умственного и физического труда идет не через "свертывание" слоя интеллигенции", а, наоборот, через "возрастание численности и доли в населении работников умственного труда". Некоторые, правда, видели "противоречие" в том, что "молодежь, имея высокий общеобразовательный уровень, стремится заниматься умственным трудом, в то время как народное хозяйство нуждается еще в физическом труде, в т.ч. неквалифицированном". В 70-е годы получило распространение мнение о том, что "научные предположения исходят из объективного процесса постепенного перехода к новой структуре занятости населения (вместо индустриальной модели - "научно-техническая") с более важным местом научной и организационно-управленческой деятельности. Учеными уже высказано предположение, что с этой сферой будет связано до 40% лиц, занимающихся общественно-полезным трудом". Некоторой части слоя предсказывалось более быстрое исчезновение: "Судьба интеллигенции хорошо известна: . интеллигенция останется особой прослойкой впредь до достижения самой высокой стадии развития классового общества. Иная судьба у служащих - неспециалистов. Те из них, кто занят в сфере учета, станут либо рабочими (операторами счетной техники), либо интеллигенцией". Предполагалось, что сначала будет вытеснена сфера непроизводственной деятельности интеллигенции, "а на стадии комплексной автоматизации вся интеллигенции как особая прослойка перестанет в основном существовать". Один из авторов выражался предельно откровенно: "Уже в обозримом будущем общество будет расширять высшее образование до такого уровня, когда всякий, кто ощущает потребность в научных знаниях, в высшей квалификации, сможет ее удовлетворить. На современном этапе люди с высшим образованием обладают еще определенными преимуществами в смысле общественного престижа. Отсюда у части молодежи и известный утилитаризм в подходе к образованию. По мере расширения круга лиц с высшим образованием такой утилитарный подход постепенно отживает".

Особый энтузиазм у ревнителей "стирания граней" вызывало появление и расширение слоя так называемых "рабочих-интеллигентов" - лиц с высшим и средним специальным образованием, занятых на рабочих должностях. Это уродливое явление, порожденное извращенной системой зарплаты и огромным перепроизводством специалистов (при том, что многие должности ИТР, в т.ч. и действительно требующие высшего образования, были заняты "практиками"), и ставшее, пожалуй, наиболее красноречивым свидетельством деградации интеллектуального слоя в советский период, почиталось, однако, основным достижением советской социальной политики. Именно в этом слое виделось советским идеологам воплощение грядущей социальной однородности общества, "живые зачатки слияния в исторической перспективе рабочих класса и интеллигенции".

Основным центром теоретического обоснования этого явления был Свердловск: именно там во второй половине 1960-х годов стали защищаться диссертации по "рабочим-интеллигентам", сближению интеллигенции с рабочим классом и колхозным крестьянством и т.п. Один из представителей этой "школы" писал, в частности, что "перемещение специалистов на рабочие места с течением времени будет все более и более необходимым и поэтому выражал несогласие с "встречающимися еще утверждениями, будто всякое перемещение специалистов на рабочие места есть растрата образования, а, следовательно, и государственных средств". Советских идеологов чрезвычайно радовало, что значительное число рабочих имели высшее и среднее специальное образование: "Рост числа техников, а часто и инженеров на рабочих местах, обусловленный требованиями НТР, ведет к усложнению производственной структуры рабочего класса за счет повышения в нем доли профессий, требующих инженерно-технических знаний. К началу 9-й пятилетки каждый пятый техник в промышленности выполнял функции рабочего". Подвести под это нелепое явление теоретическую базу было тем более привлекательно, что, помимо "рабочих-интеллигентов", были открыты и "интеллигенты-рабочие" (этот термин был предложен для обозначения того слоя ИТР, труд которых связан с непосредственным воздействием на предмет труда и требовал применения научных знаний: работающие с АСУ, пилоты самолетов и т.п.).

Если одни философы ожидали предстоящего превращения всех классов и групп в класс интеллигенции, то другие с этим не соглашались, считая, что переход вчерашнего рабочего, закончившего ВУЗ, в инженеры, не означает, что рабочий класс должен целиком превратиться в интеллигенцию, но именно поэтому подчеркивали важное значение "рабочих-интеллигентов", полемизируя с теми, кто считал использование ИТР на рабочих местах нерациональным в принципе: "На наш взгляд, это неверно: рост техники в эпоху НТР неизбежно требует того, чтобы управляли ею люди, имеющие солидные научные и технические знания (в США и Западной Европе техника почиталась, видимо, менее сложной). В росте слоя рабочих, наиболее близком к инженерам и техникам, нельзя не видеть живых зачатков слияния в исторической перспективе рабочего класса и интеллигенции"[75]. "Прогресс техники требует уже сейчас от значительной части рабочих образовательного уровня в объеме техникума или даже ВУЗа". Воспевание "рабочих-интеллигентов" продолжалось и в 80-е годы. Предлагалось указывать их в сводках ЦСУ как работников "преимущественно умственного труда в сочетании с физическим", рабочих интеллектуального труда, тогда как делопроизводителей, счетоводов, экспедиторов к лицам умственного труда предлагалось не относить. С удовлетворением констатировалось, что "высшая школа сегодня пополняет не только ряды интеллигенции, но и квалифицированных рабочих. Рост их числа - закономерное явление", предлагалось именовать их не "рабочими-интеллигентами", а "рабочими-инженерами", и едва ли не готовить их специально: "Вопрос целесообразности подготовки таких кадров в институтах требует специального изучения". Выражалось убеждение, что "в сравнительно недалеком будущем этот тип производственника будет преобладать"[76].

Между тем некоторые специальные исследования показали, что в 14,3 - 25,5% случаев специальность "рабочих-интеллигентов" по образованию не имела никакого отношении к профилю предприятия, а "Перечню" Госкомтруда она соответствовала лишь в 10,3 - 14,3% случаев. В то же время на тех же заводах "практики" составляли 30 - 37,6%. Поэтому даже пропагандисты "рабочих-интеллигентов" вынуждены были признать, что "общество несет значительные потери, связанные с затратами на подготовку в ВУЗе или среднем специальном учебном заведении специалиста, а из сферы общественного производства отвлекается на период учебы определенное количество трудоспособного населения". И что "несет потери не только общество, но и сами эти люди" (приводились данные об их неудовлетворенности своим положением). Отмечалось, что использование инженеров на работе, с которой могли справиться техники, связано и с тем, что последние широко использовались в качестве рабочих. Иногда, правда, проявлялось и скептическое отношение к этому явлению.