Правила культа предков и семьи заранее ставили мужа и жену в неравноправное положение. Жена служит средством процветания семьи, продолжения рода, но носителем линии рода в любом случае остаётся мужчина. Вот почему мужчина не обязан соблюдать правила единобрачия, тогда как женщина обязана. Жена не только не могла быть неверной, но она не имела права даже на ревность. Проявление чувства ревности со стороны жены считалось настолько неприличным и противоречащим принятым нормам, что такую жену муж имел право выгнать.

Иногда любовь в семью приходила, и тогда брак был радостным и счастливым. В других случаях обходились без неё. Для женщины, запертой в своём доме, это жребий был роковым, и изменить свою судьбу она не могла. Всё её счастье заключалось в детях, в сыновьях. Если не было и их, - она просто было несчастным, отверженным существом и нередко довольно быстро сходила в могилу. Иное дело мужчина. Обычно он имел право более или менее свободного выбора второй жены и тем более наложниц. Выбирая их по своему вкусу, в соответствии со своими чувствами и наклонностями, мужчина мог найти простор для своих чувств и даже встретить настоящую любовь.

Итак, для мужчины был обязательным лишь первый брак, к которому проблема любви, как правило, не имела отношения. Все его остальные связи с женщинами рассматривались уже как необязательные, считались элементом удовольствия или развлечения. В соответствии с этим для удовольствия или развлечения богатых мужчин в средневековом Китае существовали специальные «кварталы развлечений». Как видно из всего приведённого выше, вдовство для мужчины не составляло проблемы. В случае необходимости он просто женился второй и третий раз.

Все интимные вопросы супружеской жизни в Китае решались всегда на уровне семьи, т.е. были предметом детального обсуждения большого семейно-классового коллектива. Часто при этом спрашивалось мнение предков. Это и понятно. Ведь главная цель брака - обеспечить продолжение рода, решить проблему детей, и потому вопрос о том, рождаются они или нет и почему, никак не является прерогативой только мужа и жены и деликатной интимной проблемой. Наоборот, это была важная и первостепенная проблема большого коллектива, заинтересованного в усилении семьи и клана.

2.3.1.2. Отношение к детям.

Дети, о появлении которых заботилась вся семья, - это были главным образом сыновья. Ещё в песнях «Шицзин» упоминалось о том, что новорождённого мальчика клали на нарядную циновку и давали ему в руки богатые игрушки, всячески его ублажая, тогда как родившаяся девочка лежала в углу дома на куче тряпья и забавлялась обломками глиняных сосудов.

Рождение сына всегда было большим праздником в семье. Вся многочисленная родня приносила младенцу и его матери подарки, обычно полные символики, с пожеланиями новорожденному богатства и должности, счастья и славы, учёности и долголетия. Праздник в доме отмечался особо обильными жертвоприношениями в честь предков, духа домашнего очага и всех местных богов и духов. Бабушка новорожденного обычно сама приносила жертвенные продукты в местный храм в честь бога - покровителя данной местности.

Ещё один праздник - в 100 день появления мальчика на свет. В этот торжественный день отец давал ребёнку имя и совершал обряд пострижения.

За здоровьем мальчика тщательно следили. Для этого приносили специальные откупительные жертвы злым духам. Духам болезней и т.д. Нередко маленького мальчика одевали в одежду девочки, чтобы злой дух не польстился на него. Воспитывали мальчиков и девочек в раннем возрасте совместно, на женской половине дома. Затем их разделяли. В семь лет мальчик и девочка уже не ели вместе и не сидели на одной циновке. Девочку чуть ли не с восьми лет начинали понемногу готовить к замужеству, внушать её правила поведения и повиновения мужу и старшим. Мальчика обычно всегда старались отправить в школу, выучить, вывести в люди. Для этого с шести-семи лет его отдавали учителю, который на протяжении многих лет, с утра и до вечера, без перемен, выходных и каникул, вбивал в головы учеников заключённую в конфуцианских книгах премудрость.

Книжное воспитание дополнялось домашним. Главным в этом воспитании было глубокое постижение всей конфуцианской этики с её обилием церемоний, с её требованиями безусловного повиновения и почитания старших. И это теоретическое и практическое познавание этики и изучение церемоний шло без всякой скидки на возраст. Как отмечается в трудах специалистов, в том числе и китайских, детей в Китае никогда не рассматривали как особую, специфическую категорию людей с присущими ей запросами и потребностями. Мальчиков (как и девочек на женской половине дома) учили перенимать все привычки, правила поведения, традиции взрослых, учиться вести себя как взрослые, имитировать взрослых.

Отношения между старшими и младшими детьми в семьи были скованы цепью обязательных церемоний. Например, на любой вопрос старшего младший должен был, униженно кланяясь, отвечать с упоминанием о своей некомпетентности судить об этом. Младший не должен был сидеть на одной циновке со старшим, ему не следует в присутствии старшего ни кричать, ни показывать пальцем, ни отвлекаться в другую сторону, ни даже смотреть собеседнику в лицо. Младший не должен положить в рот кусок или выпить глоток за обедом раньше старшего. В ответ на отклик старшего он обязан не просто откликнуться, но встать и почтительно подойти к нему. Младший даже не смеет поправить старшего, если тот проявил незнание или некомпетентность в суждении.

Словом, на младшего в доме и в обществе накладывался нелёгкий груз обязательных условностей, которые своей тяжестью иссушали его истинное «Я», лишали его уже с раннего детства обычных, свойственных природе человека реакций и обязывали его делать всё так, как полагается. Такая система этического воспитания подрастающего поколения давала очень неплохие результаты. Господство этического начала, приоритет рационального над эмоциональным, в сочетании с обрядами конфуцианских культов, - всё это способствовало формированию покорных, преданных и почтительных граждан. Есть все основания заключить, что именно конфуцианская система обязательных норм и обрядов позволили китайскому обществу достичь весьма высокого морального стандарта.

2.3.2. Япония

2.3.2.1. Отношения между мужем и женой.

Женщина в Японии, как и в Китае, по отношению к мужчине занимает место инь по отношению к ян, земли по отношению к небу, ни о каком равноправии и речи быть не может. Мужчина в Японии – абсолютный глава дома. Добропорядочная восточная женщина должна быть незаметной как тень. Она должна была на коленях вползать и, пятясь, выходить из любой комнаты, где находились мужчины, и даже мысль о том, чтобы пожаловаться, была для неё недопустимой. Ещё Конфуций сказал: «О женщине ничего не должно быть слышно за пределами дома». Наградой добродетельной японской женщине было уважение родных, гарантии от обид и унижений, ощущение безупречности своей репутации.

Что касается повседневной жизни, то все хозяйственные вопросы японки решают сами. Мужчины любят делать вид, что они всё понимают, женщины наоборот, стремятся все свои способности скрыть и показывают, что всё, что они делают и говорят, - результат мудрости главы семьи, и что их успехи – это прежде всего успехи мужа.