Даже в том случае, если в доме было несколько наложниц, полновластной хозяйкой оставалась все равно главная жена. В Корее грань между главной (и, строго говоря, единственной) женой и наложницами была очень четкой, и закон стоял на страже интересов жены, которой наложницы должны были беспрекословно подчиняться.

Мужчины редко вникали во внутрисемейные и хозяйственные дела, так что на практике в первые годы семейной жизни молодой жене приходилось подчиняться свекрови. Поначалу молодая супруга была чем-то вроде служанки, после рождения сына ее статус существенно повышался; а со смертью свекрови она делалась старшей в доме и со временем, в свою очередь, сама начинала по всем правилам воспитывать молодых невесток. Бывало и так, что отношения со свекровью складывались у невестки очень даже неплохо. Однако в целом особой нежности между свекровью и невесткой не было, и подтверждение этому легко найти в корейских поговорках: "Если долго жить – можно и смерти свекрови дождаться", "Рисовый хлебец в руках невестки всегда кажется слишком большим".

Традиция требовала, чтобы любые контакты между женской половиной дома и окружающим миром были сведены к минимуму. Как считалось, это было необходимо для того, чтобы предотвратить супружескую измену, за которую наказывали по всей строгости закона.

В дворянских семьях женщины действительно почти никогда не выходили за пределы усадьбы, а если они все-таки изредка отправлялись в гости к родным или в буддистский храм, их всегда сопровождали слуги. В богатых усадьбах женские и мужские покои были часто отделены друг от друга высокой каменной стеной с воротами, причем даже мужчинам – членам семьи запрещалось без особой надобности заходить на женскую половину. В таких семьях не могло быть и речи о самостоятельном передвижении женщин по городу. Как правило, женщинам дворянского рода разрешалось выходить за пределы усадьбы лишь в вечернее время, закутавшись с головы до ног в специальное покрывало чанъот.

Крестьяне или, скажем, мелкие торговцы не могли соблюдать эти запреты со всей строгостью, ведь женщина в таких семьях должна была и в поле поработать, и за водой сходить, и в лавке за товаром присмотреть. Однако и в семьях простонародья считалось, что муж не должен без крайней надобности обсуждать с женой свои дела и заботы. Женщинам тоже не следовало втягивать мужчин во всяческие домашние проблемы, с которыми они должны были разбираться сами. Традиция требовала, чтобы "жена почитала мужа как само Небо". Ко многим корейским семьям была применима мудрая поговорка: "муж – голова, а жена – шея: куда захочет, туда и повернет"…

2.3.3.2. Отношение к детям.

С семилетнего возраста мальчики и девочки воспитывались отдельно друг от друга. С древнейших времен корейцы особо приветствовали рождение в семье мальчиков. В прошлом, по количеству сыновей, судили о процветании семьи. Обязанностью женщины было родить мальчика-наследника, чтобы обеспечить продолжение рода по мужской линии и чтобы было кому совершать важные обряды поминовения предков. Так как рождение мальчика рассматривалось как милость богов, женщины возносили множество молитв и совершали множество ритуалов в надежде получить ее.

Когда женщина узнавала, о беременности, она должна была исполнять множество правил и придерживаться некоторых запретов, для того, чтобы роды прошли нормально, и ребенок родился здоровым. Она не должна была приближаться к тому, что считалось нечистым или делать что-либо нечистое. Ей нельзя было убивать живое существо, наступать на соломенную веревку. Если женщина нарушала какой-либо запрет, считалось, что роды у нее пройдут тяжело, ребенок родится болезненным или семью постигнет какое-либо несчастье.

Существовало табу на разные виды пищи: кальмары, крабы, мясо кролика, яйца и персики. Например, считалось, что если мать поест мясо цыпленка, то кожа у малыша будет, как у курицы пупырчатой, а если она поест утиного мяса, то ребенок будет ходить, переваливаясь как утка. Заботясь о здоровье малыша и матери, вся семья должна была дружно следить за соблюдением этих запретов.

После рождения ребенка на ворота дома вывешивалась соломенная веревка кымчжуль, чтобы отгонять злых духов и предупреждать людей не входить слишком рано в дом, где есть новорожденный. В веревку, закрученную спиралью в левую сторону, вплетали сосновые ветки и стручки красного перца, обозначавшие, что родился мальчик, или сосновые ветки и куски древесного угля, указывающие на рождение девочки. Вывешивали кымчжуль на 21-ый день.

В течение семи дней после рождения ребенка, духу бабушки Самсин Хальмони (по приданиям именно она является хранительницей всех детей, отвечающая за их рождение, развитие и воспитание) по утрам и вечерам подносили рис и суп из водорослей. Эту пищу потом съедала мать, чтобы быстрее восстановить силы.

На 14-й и 21-й день после рождения совершались особые жертвоприношения посвященные Самсин Хальмони. Обычно ее олицетворял кусок сложенной белой бумаги или пучок чистой соломы, висящий в углу дома. Считается, что «монгольское пятно», или синяя отметка, обнаруживаемая иногда на ягодицах восточных детей, - это место, по которому дух бабушки шлепает новорожденного, впуская его в жизнь.

Члены семьи старались не показывать, что рады рождению ребенка и не говорили о его красоте или здоровье: считалось, что это могло вызвать зависть духов и нанести ребенку вред. И чтобы уберечь от этого детей, им часто давали неприглядные имена, такие как Соломенная сумка или Каменная голова. Для того чтобы ублажить духов, никто не убивал животных, и в дом запрещено было входить людям, носящим траур, а также тем, кто видел похороны. Все опасались, что это могло навлечь гнев духов на семью, и особенно, на новорожденного.

На сотый день после рождения ребенка обычно устраивали небольшой праздник, чтобы поздравить малыша, который благополучно пережил этот период. Если ребенок в это время болел, то семья проводила этот день, никому не сообщая и не празднуя. Считалось, что иное поведение принесет несчастье.

Ритуал начинался с обряда почитания Самсин Хальмони - Духа бабушки. Ей подносили рис и суп, как благодарность за то, что она заботилась о ребенке и о матери, помогала им пережить трудное время. Затем члены семьи, родственники и друзья праздновали, пили вино, ели рисовые лепешки и другие лакомства, например, пироги из красной и черной фасоли, подслащенные сахаром или медом.

Для того чтобы предотвратить беду и принести ребенку счастье и удачу, по обычаю пирожки из красной фасоли раскладывали в доме на все четыре стороны света. Существовало также поверье, что если сто человек съедят приготовленные на пару рисовые лепешки, у ребенка будет долгая жизнь. Поэтому эти лепешки обычно посылали как можно большему числу людей, для того чтобы они разделили с семьей радостное событие. Те, кто получал рисовые лепешки, возвращали посуду не пустой, а с мотками пряжи, что означало пожелание долголетия или с рисом и деньгами, символизирующее будущее богатство.