- Отправьте Гуру весть: если купцы согласны платить как прежде, вои мои сопровождать их будут до Вольхалы старой.

- Кроме купцов дроорды на ГраддарГ идут, и много жрецов средь них.

- Жрецам мы не нужны, а остальные… Я дальше бы Излуки их не пустил, будь моя воля. С этим затменьем Солнца затмение земли произошло. Как думаешь, Твачун, найдут они что ищут?

- Возможно, и найдут. Сила Земли чиста в такой момент и бог МаггаМ к зачатым и новорожденным длань простирает.

- Все стать хотят жрецами? А что же бог случайного? Молчит?

- Он караулит время, выбирая момент, когда его совсем не ждут.

- Что, Кнут?

- Сейчас самое время напасть на Ратси. С Юга раттары новые, а на Востоке томмоты виждут вот-вот. МрепперМ с нами союзна: хотят они два берега Радони иметь своими.

- Нам с этого корысти немного. Подождем. Быть может скипты прав и Ратси нам сильным нужен. Зажатый в угол он пойдет на крайность и пропустит раттар вдоль моря.

- Раттар ли нам бояться.

- Жрецы нам не позволят в преддверии Великого ГраддарГа пожар здесь раздувать.

- Не упустить бы время: славвалсы идут и с запада.

- Спорропсы сильны, как никогда, и не позволят подойти и близко к западной донье. Нам нужно года два, пока не разбредутся жрецы с ГраддарГ’а. Ведь Новая Вольгхала, восстановит Радонь и Эл’ДарраД.

- Уж никогда до прошлого величья не встанет Эл’ДарраД. Покинут люди землю, когда ее покинули и боги.

Страт молча смотрел вдаль. Ему подумалось, что когда-нибудь и эту землю покинут боги. Пройдут сотни, может быть тысячи лет, и уже никто не вспомнит, что когда-то здесь обитал Великий народ СтоллотС; и может быть только скипки, изучая в тихих кельях узелки старинных ругв, прочитают о делах витязя Страта, но это, наверное, и им будет неинтересно, потому что у нового народа будут новые проблемы, а наши надежды и чаянья покажутся им смешными и странными. И канут в безвременье Великие дела Великого витязя Страта.

«Да будет благоприятна ему песнь моя; буду веселиться о Господе…»

Смеркалось. По реке непрерывной вереницей тянулись плоты, барки, дровни, лодьи… Берег представлял собой сплошной табор.

Страт: Который год я прихожу в Излуку весной, а ныне все лето простоим.

Твочун: Великий Год. Великое реченье еще предначертала «Пхорту тсуст» в главе седьмой. Там сказано, что на исходе эры КраббарК’а, перед началом эры ПсиггисП, стоянье Солнца с затменьем совпадет. На кресене путей ДрыннырД’а то будет. Речных иль сухопутных не сказано.

Страт: Так ясно, ведь волоки Волгхалы и не речной и не верблюжий путь. Но где тот крест, хотел бы я взглянуть. Мне скоро тридцать лет от роду, а ни разу не был в Валгхале Северной. А завещал отец сходить и поклониться жрецам КресттсерК’а и скипхам СколлокС’а. Возможно, так и сделаю. Ведь коли не будет битвы, то мне здесь делать нечего.

Кнут: Но на кого оставишь стол свой обширный?

Страт: На бога СтоллотС’а. Или напрасно я резал лик его на столбах межевых и вплел в бунчуки имя родов своих. Да кто посмеет тревожить прах отца? Пред ним склоняли главу и витязи, и столбовые, и скипты. Иль память смолчит перед мечем?

Кнут: Уж времена не те. На что решится Ратси неведомо, но мнится: столы левобережья – обречены.

Страт: Обречены – понятно. На что ты не сказал, и в этом весь вопрос. Но если битва все же состоится. Что мало витязей хороших взрастил народ наш? Мог бы перечесть, но всех не ведаем. В баталиях рождаются витязи и несть числа им. О другом забота: не знаю народы я другие.

Кнут: Ты мало ль их знавал?

Страт: С одною целью: сведать оружье их и силу.

Кнут: Не рано ль помудрел ты? Сейчас как никогда здесь нужен воин, чтоб в момент удара не сомневался и не рассуждал, а видел врага лишь.

Страт: Я?! Сомневаюсь?! Да если б не жрецы сомненья червь был бы раздавлен в мумии еще своей, а барабаны победу уж разнесли бы мою до гор Госсожских и до гор Репперских! Я воин! Вон мое войско три дня стоит, терпенью удивляясь лишь моему. И если без победы вернусь отсюда, что станет с ними.

Твачун: Ничего. Лишь сменят мечи на топоры.

Страт: Чтоб каждый день ждать как восход стрелами разразится, а не лучами солнца! Чтоб видеть как донь с купцов другому достается, а Вольхала единая на столы разбивается! Когда отец ходил на Астрадонь, кто сомневался в праве его владений? Никто! Все знали богов предначертанье и волю Вольхалы. Всем было славно, и порядок был в путях ДроннорД’а.

Твачун: Но раз уж в мире так заведено, что воин считаться должен со жрецами, то надо ли перечить тысячелетним правилам. Ведь лишь жрецам дано тех сил познанье, которые народами владеют, и движут ими, с их земель срывая, в чужие земли.

Страт: Вот почему мне надо видеть глаза жрецов на Северной Вальгхале. Когда глаза в глаза я душу вижу, и не смогут ложь спрятать.

Твачун: Кто станет лгать Великому Витязю? Но правда у всех своя.

Исчерпав доводы, все замолчали. От реки плыла девичья песня на два голоса – прйара.

1 г.: Ой, да велика ДроннорД’а слава велика.

2 г.: Ой, да глубока здесь северная ночь.

1 г.: Ой, из далека пришла к тебе, из далека,

2 г.: Той звезды-то южной дочь.

Страт: Поют красиво, а слова не все знакомы.

Твачун: Не наши. Тот голос, что пониже, дуннуйский с акцентом Пхорты, а другой, тот с юга, с Тиллита, кажется. Я на Астрадоне когда-то слышал их пенье.

1 г.: Что найду, не знаю, ой не знаю я.

2 г.: Может, не найду, а потеряю прочь.

1 г.: Что ж молчишь моя заветная звезда.

2 г.: Счастье мое не морочь.

Страт: Вы мудрецы лишь множите сомненья, проблемы не решая. Все сам хочу понять. Идем туда.

А с середины реки, со сплава, неспеша перекатывался одинокий мужской голос:

- Эй, полушко, по-оло. Эх, волушка, во-оло. Свела меня до-оля на краешек по-оля.

От кристос до го-орень, от ри-иги до ста-ану все дале и доле слипене восста-ану.

Плели мне перу-уны, вя-азали мне ру-угвы, чтоб сверил по ни-им я чужие хору-угвы.

Са-адился во ло-одонь, схо-овал обере-еги. А колокол – донь! донь! – звонил мне у бре-еге.

Вы, боджи перу-уны, не рвите мне струны, меня не зови-ите в родную обитель.

И сам я не маю, где никоть достане, где локонь встрево-оже и голову сложе.

«О, А., ведь даже Солнца луч, как ты солнечноликий, не способен в короткий миг разрезав темноту, дать истину!»

Уже стемнело, когда они вышли к певичкам. Под струнный перезвон арфы весело плясал огонь кострища.

Страт: Воли вам. Как бог РбаттабР вас принял? Добры ли были в дороге ДоллоД и ДоввоД, ВелсслеВ и СтроггортС и много ли потребовали дони?

Прен: Вам воли. Боги добры здесь и дони хотят немного, по силам нам. Девицы вот поют и боги внемлют и рады, что закон тысячелетий здесь соблюден. И знак священный в небе нам говорит: как ни трудна дорога, но тот, кто верит в судьбу свою, ее осилит, знанья тем умножив и род усилив свой.

Страт: Ты верно жрец? Чего ж скрываешь знаки?

Прен: И жрица дочь моя. Нам хочется общения простого, а люди стерегутся силы МаггаМ.

Страт (к Сойоне): Так молода? Не рано ль? Не легок сан, небось?