Среди философов ХХ века особо следует выделить философскую антропологию М. Шелера, который попытался соединить духовно-гуманитарную философию В. Дильтея и натуралистический вариант учения о жизни Я.И. Юекскюля.

Центральным вопросом для философской антропологии М. Шелера является вопрос о связи витальных влечений с духовно-душевной жизнью человека. Шелер проводит мысль о том, что существуют ступени развития жизни — от растений и животных к человеческому бытию. Человека Шелер ставит на высшее место в космосе. Все живое пронизывает порыв влечений. Он выделяет три ступени в этом порыве влечений: в растительном мире влечение еще бессознательно, лишено чувств и представлений; в мире животных порыв влечений обретает способность выражения в поведении, инстинктах, ассоциативной памяти и практическом уме. Высшей ступенью является жизнь человека, который обладает духом. Благодаря духу человек в состоянии установить дистанцию между собой и миром, обратиться к истории и стать творцом культуры. Человек становится деятельным существом, которое формирует идеалы и нормы своей деятельности, он способен достичь свободы и самоопределения. Шелер проводит мысль о том, что дух, хотя и является чем-то принципиально иным по сравнению с влечениями, однако зависим от витальных потребностей жизни и органически-витальных влечений. Человек, как телесное существо, связан с неорганическими и органическими условиями существования, но все же он превозмогает наличные условия бытия, формируя свое сознание и осуществляя сознательные действия. Для Шелера становление сознания является одновременно раскрытием «первичного бытия» — становлением Бога. Человеческий дух рассматривается Шелером отнюдь не как нечто противоположное миру влечений и витально-природной жизни, а скорее как восполнение и сублимация первичных уровней жизни.

Вторым философом, антропология которого оказала влияние на развитие педагогико-теоретической мысли, был Н. Гартман, который выделил четыре слоя бытия — неорганическое, органическое, душевное и духовное. Для него четыре слоя — материя, жизнь, психические и духовные явления — представляют собой уровни реальности. Все они существуют во времени, а то, что протекает во времени, для Гартмана реально. Каждый нижний слой обусловливает высший и вместе с тем каждый из них вполне самостоятелен; между ними существуют взаимопереходы. Поэтому для Гартмана существование духа невозможно без существования его носителя, душевная жизнь — без органической жизни, а органическая жизнь — без физической природы. Все слои бытия необходимы для существования человека. Гартман выделяет и обстоятельно анализирует формы духовного бытия — личностный дух, объективный дух и объективированный дух. В качестве «персонального духа» он выявляет специфический способ бытия человека, который выражается в его самосознании, предметном сознании, отношении к Другому и к целостности Другого и объективного духа. Кроме того, «персональный дух» выражается в таких характеристиках человеческой деятельности, как способность предвидения, соотнесение с ценностями и свобода. Личностное бытие, нравственность и духовное бытие для Гартмана едины. «Объективный дух» выражен в языке, нравах, нравственности, праве, искусстве, знании и религии, т.е. во всех модусах культуры. «Объективированный дух» — это результат исторических процессов, которые «отлагаются» в формах культуры и жизни.

Еще один вариант философской антропологии, которая оказала громадное влияние на педагогическую антропологию, — концепция А. Гелена. Проводя сравнительный анализ между человеком и животными, Гелен полагает, что человек отличается от животных тем, что он — существо биологически недостаточное и потому в определенном смысле беспомощное. Эта биологическая недостаточность человека проявляется в том, что органы чувств человека гораздо беднее, чем у животных, они не специализированы, как у животных, и не приспособлены к окружающей среде, инстинкты человека гораздо более слабы, слабая защищенность детей требует длительного периода родительской опеки и воспитания. Биологическая недостаточность человека заставляет его вырабатывать механизмы компенсации. Человек создает «вторую природу» — культуру. Поэтому для Гелена человек — культурно обусловленное существо. В социализации ребенка громадное значение имеют культурные образцы и институции культуры, прежде всего язык. Особое место человека определяется прежде всего тем, что человек открыт миру в противоположность связанности животного с окружающей средой. Критика философской антропологии Гелена, в том числе и представителями педагогической антропологии (К. Динелтом, Г. Плесснером, X. Здарзилом и др.), велась в различных направлениях, но прежде всего указывалось на то, что духовная жизнь человека была редуцирована Геленом к служебной функции возмещения биологической недостаточности человека, а влияние социальных институций на формирование и развитие человеческой личности было им весьма преувеличено.

Остановимся еще на одном варианте философской антропологии, возникшем в 60-е годы и развивающемся в 80-е годы антропологом А. Портманом. Обращаясь к достижениям современной этологии, Портман анализирует особенности детского развития и сопоставляет поведение младенцев с поведением животных различных видов. Младенец открыт миру и многому должен научиться. Именно поэтому он нуждается в способности обучаться культурным навыкам и нормам. Переплетение биологического и духовно-культурного бытия характерно именно для человека. Духовное бытие достижимо для человека лишь благодаря обучению в социальных группах. Человек постоянно находится в процессе становления. Портман не находит каких-либо оснований для прогнозов относительно конца процесса эволюции. Он особо подчеркивает специфический способ существования человека, его особое место среди живых существ, которое связано с тем, что человек — духовное существо.

В противовес этим вариантам философской антропологии, которые в той или иной мере обращались к биологическим и этологическим характеристикам человеческого бытия, М. Ландман строит вариант культурной антропологии. Ее исходный пункт заключается в том, что человек в своих действиях, нравах и нормах поведения зависим от собственного самоистолкования и самопонимания. Нормы поведения не обезличены, они становятся интериоризированными нормами, внутренними ориентирами человеческой субъективности. Поведение человека мотивировано теми смыслами, которые он придает тем или иным актам. Это — осмысленные акты. Тем самым Ландман решительно подчеркивает значимость воспитания и образования — ведь самопонимание является их результатом. Поэтому Ландман определяет человека как существо, создающееся в ходе воспитания и образования. Образ собственного Я неразрывно связан с мировоззрением, с той картиной мира, которая формируется в культуре. Ландман выделяет три важных сдвига, произошедших в картине мира с XVII века — коперникианскую революцию, покончившую с наивным антропологизмом, дарвинистскую теорию эволюции, показавшую близость человека и животного мира, и историзм, утверждавший историчность и процессуальность мира. Ландман подчеркивает значение сравнительной культурной антропологии, позволяющей осмыслить многообразие культур со своими ценностями и нормами.