Так же осторожен был Андропов и в политической сфере. Становилось все труднее игнорировать критику, раздающуюся даже со стороны «друзей», о крайней не демократичности выборов. Аргумент о том, что у нас лишь «одна партия», которая выражает интересы всего народа, а посему в бюллетене лишь один кандидат, проходил уже не так гладко. Неожиданно для членов политбюро в октя­бре 1983 года больной Андропов направил записку, в ко­торой предложил рассмотреть возможность расширения некоторых «демократических процедур» на предстоящих выборах в Верховный Совет СССР. Но это «расширение», по мысли автора записки, было очень осторожным и ограниченным. Фактически генсек посоветовал «не за­мыкаться на должностном принципе при выдвижении кан­дидатов». Депутатами были члены политбюро и секрета­ри ЦК, министры, секретари республиканских и област­ных комитетов партии, директора крупных комбинатов, фабрик, командующие военными округами, секретари союзов писателей, композиторов, художников и т.д. Верхов­ный Совет для антуража разбавляли некоторым количе­ством рабочих, колхозников, врачей, учителей и т.д. Все расписывалось заранее, до «выборов», до мелочей. По су­ти, Верховный Совет СССР задолго до «выборов» форми­ровался на Старой площади в комплексе зданий ЦК.

Андропов предложил выдвигать не только по сложив­шемуся партийному трафарету, но и замечать «интересных», «заметных» людей, «проводников линии партии в народе». Предложил, чтобы в высшем органе власти (су­губо формальном) были представлены и народы-изгои: немцы, крымские татары, ингуши и т. д.

Конечно, эти «нововведения» не затрагивали основ по­стыдной системы «выборов», но означали, что руководст­во начало размышлять, как придать большую респектабельность советским институтам власти.

Таким был Андропов: осторожным, осмотрительным, «бдительным» во всех экономических, социальных, политических и идеологических вопросах. Некоторые его шаги, направленные на «улучшение» различ­ных сфер жизни общества, были фактически бюрократи­ческой имитацией движения и поиска. Ортодоксальность мышления не позволяла главе партии и государства ре­шиться на кардинальное реформирование системы. Этого генсек просто не мог допустить. Он не уставал повторять, что «будущее за социализмом».

Внешняя политика

Если во внутриполитической сфере в качестве стратегического средства преодоления кризиса Системы Андропов избрал «наведение порядка», дисциплины (во всех се ипостасях), то во внешнеполитической области такого «универсального» метода найти не удавалось. На «пер­вом» человеке страны, как свинцовые гроздья, висело множество внешнеполитических проблем. Каждый день, когда Андропов мог появляться в Кремле, на его столе ле­жали шифротелеграммы и доклады о тупиковой ситуации в Афганистане, сохраняющейся напряженности в Поль­ше, глубокой неопределенности грядущих отношений с Китаем, Японией, об опасно тлеющем конфликте на Ближнем Востоке, в Эфиопии, на Юге Африки . Не «складывались» дела с Западной Европой. Но, конечно, как всегда, приоритетными были отношения с Соединен­ными Штатами. Здесь шло изнурительное перетягивание ракетно-ядерного «каната».

Личное большое внимание Андропов уделял отношени­ям СССР с Китаем. После трагических событий на зате­рянном острове Даманский Советский Союз резко увели­чил количество своих войск в Забайкалье и в Сибири, раз­местил несколько соединений, при согласии Улан-Батора, в Монголии. Две величайшие азиатские державы, имею­щие самую длинную совместную границу в мире, облада­ющие ядерным оружием, настороженно и подозрительно вглядывались друг в друга. Москва не в состоянии была отделаться от комплекса: Соединенные Штаты могли больше всего выиграть от противоборства в Азии двух ги­гантов.

Андропов сам лично несколько раз инструктировал вы­сокопоставленных лиц, участвующих в вялотекущих советско-китайских переговорах, проходящих то в Москве, то в Пекине. Генеральный секретарь понимал, что страна не в состоянии вынести бремя фантастической по объему ракетно-ядерной, а затем и космической гонки с США, бесконечной войны в Афганистане, брожения в социали­стических странах Восточной Европы, где располагались основные сухопутные военные силы СССР, плюс к это­му — военное противостояние с миллиардным Китаем . Андропов на заседании комиссии политбюро по Китаю предлагал изыскивать возможности и пути нормализации отношений с великим соседом. Но усилия советской стороны почти не давали положительных результатов, слишком глубокими оказались противоречия.

Завязнув в сетях, самими же расставленных, втянув­шись в глобальное противоборство с США и НАТО, взва­лив на плечи бесчисленные обязательства перед своими «друзьями» во всем мире, Советский Союз все больше подрывал и без того неэффективную экономику. Пока удавалось сохранять систему на рельсах милитаризации, Союз добивался фактически одного: его боялись. Во всем мире. Андропов понимал, что это главные «козыри» его государства, чередующиеся циклы «стужи» холодной вой­ны и «оттепели» разрядки, в отношениях между двумя «лагерями» означали взаимный страх друг перед другом и неспособность перешагнуть через устойчивые предубеж­дения. Соединенным Штатам мешала их «привычка» обя­зательно быть мировым лидером, а Советскому Союзу — верность классовым, ленинским постулатам.

Мы все время (как и наши политические оппоненты) хотели добиться односторонних преимуществ. Развернув в европейской части ракеты средней дальности СС-20, СССР «навис» своей мощью над всей Западной Европой. Десятки миллиардов ушли на достижение этого временно­го «преимущества». Было ясно: американцы дадут «от­вет» быстро. И они «ответили» размещением в Европе своих «Першингов-2» и крылатых ракет. Москва делала все возможное, чтобы не допустить этого. Сам Андропов в 1983 году едва ли не большую часть времени своего ми­молетного правления посвятил ракетной проблеме. Были сделаны широкомасштабные попытки «мобилизовать» мировое общественное мнение против ядерных планов США, сконцентрировать на этом усилия западноевропей­ских рабочих и коммунистических партий. По инициативе Андропова созвали «внеочередное» совещание секрета­рей ЦК братских партий по международным вопросам, где обсуждалась лишь одна «ракетная» тема. Но все тщет­но . Напротив советского ракетного «забора» в Восточ­ной Европе вырос «забор» из американских ракет в запад­ной части континента. Американские ракеты были спо­собны за 5—7 минут достигать жизненно важных центров в европейской части СССР, которому, в свою очередь, по­требовалось бы 30 минут, чтобы доставить ядерные заря­ды в Соединенные Штаты . Близорукая политика совет­ских стратегов фактически своими руками поднесла аме­риканский нож к собственному горлу. Плюс к этому — дополнительное разорение экономики. Но в СССР выс­шие руководители никогда не несут ответственности. Ни за роковые просчеты в 1939—1941 годах, ни за многолет­ний террор, ни за интервенцию в Венгрию и Чехослова­кию, ни за ввязывание в гражданскую войну в Афганиста­не. Так и с ракетами СС-20 .