Произнося текст, репортер может делать любые акценты и намеки, усиливать звучание одних слов и приглушать другие, даже улыбаться, только бы слова лились свободно. Позволителен даже легкий, не режущий слуха акцент (но только не говорок). Важно, чтобы речь в кадре была блистательно правдивой. Стоит добиваться этого, снова и снова снимая дубли[84].

Есть две крайности в поведении журналистов. Девушки появляются в кадре, как невесты на выданье: броская одежда, яркий макияж. Они «плывут», словно лебеди, томно смотрят на зрителя и вещают грудным голосом. Край­ность, которой страдают репортеры-мужчины, — полное пренебрежение внешним видом. Они зачастую одеваются и выглядят, как бомжи[85].

Одетый соответственно случаю, общительный и открытый в синхронах, эмоциональный и раскрепо­щенный на стендапе, корреспондент делает свое экранное во­площение качественным образом репортера, кото­рый, как и вся остальная работа над событием, ляжет в общую копилку информационного образа[86].

Перед камерой журналист исполняет маленький стрип­тиз, обнажая свою личность. А личность сыграть не­возможно. Ее можно только проявить более или ме­нее ярко. В этом надо быть абсолютно честны перед самим собой. Репортер должен оценить себя и решить, каким может предстать перед зрителями. Только не стоит выглядеть умным и осведомленным. Корреспонденту необходимо быть скромнее и доступнее. Это надежный путь к сердцу зрителей[87].

Организационная суета на съемках не оставляет репортеру времени для особых раздумий, но все же, по мнению И. Фэнга, «большинство даже опытных репортеров готовят и заучивают запутанные и важные факты, а также цифры, прежде чем встать перед камерой . Для получения удовлетворительного результата требуются два-три дубля с разными формулировками и акцентами. Оператор помогает определить, какой дубль наиболее удачен, а в каком голос репортера звучит напряженно или вяло, в каком он выглядит излишне серьезным или безразличным и т. п.» Репортер выступает как посредник в освещении новостей. И только. Он представляет на событии интересы всей аудитории, а не отдельных ее частей, и уже поэтому не может становиться на какую-либо сторону в социальном конфликте[88].

Работа в кадре — ключевая особенность телевидения. Это придает рассказу эмоциональность, повышает значение всего репортажа и статус его автора, облегчает понимание материала зрителями.[89].

Закадровый текст – наиболее простой в исполнении фрагмент структуры информационного или новостного сюжета. В то же время, практика такова, что он является базовым, наиболее используемым.

Закадровый текст записывается обычно уже в студии на один из аудиоканалов (обычно 1-й, в этом случае интершум – на 2-м), а уже путем монтажа на запись вашего голоса накладывается видеоряд.

Иногда, в последние годы крайне редко, делается наоборот. На смонтированную картинку накладывается аудиозапись. Вероятно, практика сконцентрировалась больше на первом варианте, поскольку он позволяет лучше совместить информацию закадрового текста с информацией видеоряда.

Совместное воздействие двух пластов информации легче обеспечить, подбирая необходимые видеокадры под те или иные фрагменты закадрового текста. По большому счету, закадровая часть сюжета очень часто может казаться менее выразительной, нежели синхрон или stand-up. Возможно, за счет обезличенности, отсутствия персонификации информации[90].

Еще одно репортерское правило. Хорошее начало вызовет интерес, благодаря хорошей концовке материал останется в памяти. Остроумная, оригинальная фраза значит не меньше, чем оригинальный кадр.

Закадровый текст, задавая ритм сюжета, притяги-нает внимание зрителя к событию. Для того чтобы сюжет подействовал, слова закадрового текста долж­ны быть расставлены в определенном ритмическом порядке, Ритмизируя текст, журналист заманивает зрителя в ловушку. Но ритмизация вовсе не предполагает равномерного и монотонного повторения одинако­вых по длине предложений. Совсем наоборот. Она заключается в том, что «плотность» изложения меняется.

Емкие короткие предложения (не более 6 слов) учащают ритм, нагнетают тревогу, заставляют зри­теля концентрировать внимание. Длинные фразы (примерно 13-18 слов) замедля­ют ритм, успокаивают. Предложения средней длины (7-12 слов) настра­ивают на усвоение информации без особого эмоци­онального отклика.

Ритм написанного определяет ритм начитки текс­та за кадром. И даже ритм монтажа видеоряда. Про­сто потому, что картинки неизбежно должны попа­дать в слова. А не наоборот. При помощи ритма и темпа закадрового текста определяется, как и с каким чувством зритель бу­дет смотреть видеоряд, что увидит Закадровый текст позволяет видеоряду как угод­но обманывать зрителя, выдавая одно за другое. Од­но и то же событие в разных комментариях нередко представляется двумя разными событиями. Можно показать кусок водосточной трубы и объявить, что это обломок летающей тарелки. Закадровый текст способен буквально на глазах у зрителя очернить бе­лое и обелить черное. При этом картинка не поме­няется![91]

Начитывая текст репортер должен не описывать изображаемое на экране. Человек, сидящий у телевизора, сам увидит, что происходит, ему не нужны словесные описания. В то же время текст не должен быть абстрактным, чтобы не отвлекать внимание зрителя. Словом, это настоящая литературная эквилибристика, основанная в значительной степени на инстинкте . Факты должны быть неукоснительно изложены, глаголы выбраны сильные и действенные, текст должен звенеть. И, наконец, манерой изложения и интонацией корреспондент способствует лучшему пониманию содержания. Да, безусловно, он или она должны быть не только отличными репортерами, но и актерами[92].

Среди теоретиков ТВ не утихают более масштабные дискуссии: о предназначении телевизионной журналистики, о границах ее возможностей. Практики – каждый для себя – пытаются разрешить столь часто возникающее противоречие между истиной и конъюнктурными соображениями, сиюминутной выгодой, между ожиданиями зрителей и тех, кто платит за рекламу, кто дает задания и вершит оценку

Телевизионная журналистика – это синтез политики и творчества на базе техники.

Ранее во всех учебных пособиях по тележурналистике говорилось, что ведущий телепрограммы и даже репортер имеют право и обязаны выразить свою «позицию», свое мнение по поводу показываемых на экране событий, сообщая зрителям единственную «правильную» точку зрения. Предполагалось, что журналисту известна эта точка зрения, поскольку все вещание велось с позиций партийности.

Современная тележурналистика стоит на трех «китах»: это Хроникер, Публицист и Художник. Первого ценят за новизну и актуальность предъявляемых фактов, второго – за убедительность аргументации, широту эрудиции, четкость гражданской позиции; третьего – за приближение к вечным ценностям, за образ, создаваемый на экране, за раскрытие духовного мира героев. Начиная с хроники, молодой журналист должен знать и о существовании публицистических, в том числе художественно-публицистических форм ТВ.