Приводя аргумент о судебных ошибках, противники применения смертной казни предлагают отменить это наказание. А как быть с другими наказаниями, если они будут назначаться невиновным? Ведь все наказания отменить нельзя. Не касаясь вопроса о судьбе смертной казни, Михлин А. предлагает идти другим путем.

Во-первых, должна вестись неукоснительная борьба с нарушениями законности, связанная с серьезным наказанием виновных.

Во-вторых, необходимо пересмотреть показатели оценки эффективности работы правоохранительных органов, обращая внимание на качество работы, использование достижений науки и техники, новейших методик и технологий, а не на процент раскрываемости преступлений. Имеет смысл периодически аттестовывать сотрудников на предмет знания законодательства, методики и техники раскрытия преступлений, достижений современной науки.

В-третьих, настало время изменения уголовно-процессуального законодательства с тем, чтобы обеспечить действенный контроль за правильностью вынесения приговоров, особенно связанных с назначением смертной казни, пожизненного и длительного лишения свободы. Речь может идти о введении апелляционной системы пересмотра подобных приговоров, тщательной проверке случаев отказа от признательных показаний, может быть обязательной проверке в Верховном Суде РФ всех дел, по которым назначено лишение свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание[149].

Применение смертной казни, пожалуй, самый острый и сложный вопрос. И однозначного ответа общество на него не находит.

Сторонники смертной казни считают ее справедливым возмездием за совершение особого рода преступлений, наказанием за которые может быть только лишение жизни. Например, губернатор Кемеровской области Тулеев А. настаивает на введении смертной казни для террористов и торговцев наркотиками, ибо только высшая мера наказания может сделать эффективной борьбу с этим злом. Причем казни нужно проводить публично «…для наглядности вывести на площадь и шарахнуть из автомата»[150]. Той же позиции придерживается бывший спикер Госдумы Г. Селезнев, который 7 июля 2003 г. заявил, что «к подобным людям обязательно надо применять смертную казнь, но, естественно, по решению суда»[151].

С эмоциональной точки зрения это очень мощный аргумент (особенно после недавних событий в Беслане), но он разрушает саму основу прав человека. Ключевой момент основных прав человека – их неотчуждаемость. Их нельзя отнять, даже если индивид совершил тягчайшее преступление. По мнению Ирландской комиссии за справедливость и мир, «приводя смертный приговор в исполнение, мы безвозвратно исключаем всякую возможность – какой бы отдаленной она не была – последующего раскаяния, исправления, примирения; наконец, исключаем возможность морального развития и пробуждения совести»[152].

Нередко можно услышать, что смертную казнь надо рассматривать как фактор, сдерживающий преступность. Однако специалисты говорят об обратном: страх перед наказанием в виде смертной казни заставляет преступника действовать по принципу: «семь бед – один ответ».

Многие юристы, политики зачастую абсолютизируют роль смертной казни в сдерживании преступности, требуя от нее нечто большее, чем просто лишения человека жизни. Одни придают ей значение некоего универсального средства, считая ее панацеей в борьбе с преступностью, дабы предостеречь остальных. Но какой бы ни была потребность общества в этом виде наказания, оно настолько негуманно, что не оправдывает его применения.

Стоит отметить, что в одних странах, когда уровень преступности повышается, вводятся более строгие виды наказания, в других же, напротив, - смягчаются наказания за некоторые виды преступлений. Итак, является ли рост преступности причиной более строгих наказаний или же, наоборот, количество составов преступлений и мера наказания за них, возрастая, приводят к неизбежному увеличению числа людей, прошедших «тюремные университеты», а в целом к увеличению криминогенного потенциала в обществе? Все это обусловлено вполне определенными факторами: уровнем жизни людей, особенностью экономических и политических процессов, традициями, обычаями, уровнем общественной нравственности и правовой культуры.

Например, в некоторых странах смертную казнь рассматривают как законное средство предупреждения такого вида преступления, как убийство, а в других – ее считают мерой, без которой невозможно остановить распространение наркотиков, ликвидировать политический терроризм, экономическую коррупцию, искоренить супружескую неверность.

Существует и более прагматический подход. Заключенных, совершивших особо тяжкие преступления, за которые назначено пожизненное заключение, дешевле просто убить, чем содержать в тюрьме. Сторонники такой точки зрения мотивируют ее тем, что на содержание таких заключенных, которые никакой пользы обществу уже не принесут, тратятся деньги налогоплательщиков. А.Ф. Кистяковский писал: «Единственное ее преимущество в глазах народов состоит в том, что она очень простое, дешевое и не головоломное наказание»[153].

В одном из исследований проблем смертной казни говорилось, что само ее существование «заставляет граждан проникнуться квазирелигиозным чувством благоговейного страха и уважения к правопорядку»[154]. Более четко, хотя не менее высокопарно, этот тезис выразил один из крупнейших русских поэтов В.А. Жуковский, который писал: казнь «не что иное, как представитель строгой правды, преследующий зло и спасающий от него порядок общественный, установленный самим Богом. Смертная казнь как угрожающая вдали своим мечом Немезида, как страх возможной погибели, как приведение, преследующее преступника, ужасная своим невидимым присутствием, и мысль о ней воздерживает многих от злодейства[155].

Говоря о превентивной роли смертной казни и связывая ее с раскрываемостью преступлений, можно указать на ряд ситуаций, в которых общепревентивное значение смертной казни должно проявляться особенно четко. Это касается в первую очередь очевидных преступлений. Например, в случае осуждения к длительному сроку или пожизненному лишению свободы. От убийства сотрудника колонии или другого осужденного может удержать возможность назначения смертной казни; при отсутствии этого наказания, осужденный практически ничем не рискует, ибо добавить срок к пожизненному лишению свободы уже нельзя. Правда, в этом случае теряется возможность условно-досрочного освобождения, но на него можно рассчитывать не ранее, чем через 25 лет. Перспектива более чем туманна.

Наконец, в мировой практике известны случаи, когда преступники специально захватывали заложников, чтобы добиться освобождения главарей мафии, ранее осужденных к длительным срокам лишения свободы за тягчайшие преступления, в том числе и убийства.

Заключение

Проблема отмены или сохранения смертной казни в уголовном законодательстве многих государств, в том числе и в России, дискутируется давно. По поводу этой проблемы рассуждают философы и юристы, государственные и общественные деятели, писатели и журналисты, а также граждане. Несмотря на огромное количество публикаций, посвященных этой сложной и актуальной проблеме, многие исследователи вновь и вновь обращаются к осмыслению этого вида наказания, предпринимая попытки внести в существо дискуссии какие-то, возможно, ранее не встречавшиеся доводы и соображения.