Однако еще раз подчеркнем, что чисто конструктивные или технологические моменты мало что это значит по существу – поскольку культура ослепла, заместив видимое говоримым (что ясно проявляет и станция «Автово», предъявляющая имперские символизмы, легитимированные именно в литературной традиции).

Заключение

Современность характеризуется существенной несамоданностью - для своей идентификации она принуждена либо узнавать себя в историческом прошлом (функция социальной памяти), либо проектировать себя в будущее (функция социального воображения). Их рассмотрение мы можем здесь только наметить.

Технологический компонент перспектив использования стекла в архитектуре, конечно, весьма существен. Задача поиска путей идеального решения проблемы совмещения минимального потребления энергии и минимальных капиталовложений с требованиями охраны окружающей среды – примерно таков контекст поиска, на который ориентирована современная архитектура, связывающая его с двумя родами нововведений – «совершенным остеклением» и «интеллектуальными фасадами».

Проект «совершенного остекления» (нацеленный на использование для обеспечения энергетических потребностей здания восстановимых природных ресурсов, таких как энергия солнечного света и ветра или же тепло почвы, зданий динамически восприимчивых к постоянно меняющимся климатическим условиям), связанный с энергетическим кризисом 70-х (когда энергоемкие установки для обогрева или кондиционирования воздуха, поддерживающие постоянные температурные условия внутри помещения вне зависимости от времени года или месторасположения оказались нерентабельны).

С «интеллектуальными» фасадами связано «экологическая» перспектива развития стекла в строительстве. Создание «интеллектуальных фасадов» основывается на передовых комплексных концепциях использования энергии, которые делают возможным взаимодействие между подразделениями обслуживания фасадов, зданий и окружающей средой, что предполагает все большее усложнение дизайнерской задачи, успех которой, даже самый скромный, обуславливается целостностью планирования.

Однако существенным кажется не столько технологический, сколько «средовой» аспект архитектуры стекла, коль скоро архитектура – это система пространственных эффектов (и тогда арифметическая сумма зданий – еще не город). Политики застройки изменчивы – часто до неузнаваемости: «Как историческое образование крупный современный город есть City in history, он включен в историю, которая протекает между такими полюсами, как movement (движение, перемещение) и settlement (образование оседлых структур), между безопасностью и авантюрой, и которая показывает нам, сколь различным образом человек заселяет мир и делает его пригодным для своей жизни»[105].

Вопрос в том, как в этих пространственных эффектах фигурирует стекло. Теоретики говорят о «зрелищности» архитектурного пространства: смена последовательного пространственного формообразования, где главную роль приобретает смена пластического восприятия: «Театрализованность архитектурного пространства нужно рассматривать как его зрелищность, способность постоянно или последовательно привлекать внимание, вызывать заинтересованность зрителя, приводить его в движение, эстетически и эмоционально на него воздействовать»[106]. Другими словами: как работает стекло в современном мегаполисе?

Ни одно современное произведение архитектуры не обходится без стекла, и роль его отнюдь не ограничивается простым заполнением светопроемов: сплошное остекление фасадов общественных зданий стало обычным архитектурным приемом. Стилевой облик современных сооружений формирует конструктивные приемы, среди которых значительное место отведено структуре несущих элементов, выявленных на фасаде, и стеклянным плоскостям. Геометрически четкие объемы сооружений и гигантские рефлектирующие поверхности остекления характеризуют международный архитектурный стиль. Говоря о тенденциях разметки пространства, связанные непосредственно с использованием стекла в архитектуре, нужно отметить два основных момента «стеклополитики» современности – прозрачность и зеркальность.

Стекло в современном мегаполисе – это, прежде всего, витрина. Экран, сквозь который субъект считывает товарную психоделику позднего капитализма – здесь медиативная функция стекла, функция предъявления зрелища приходит к своему законченному воплощению (аватарой это же функции будет такое далекое от архитектуры явление, как полиэтилен упаковок или телевизионный экран). Организация зрелищ есть трансисторическая прерогатива власти[107], и дицсиплинарно-зрелищный компонент архитектуры в разговоре о стекле невозможно редуцировать – коль скоро оно медиум, предоставляющий объект. Что видел сквозь витражный рефрактор человек Средневековья? Свет Бога. Что видел сквозь монохром человек Нового времени? Мировую машину на сцене представления. Что он видит теперь? Товарный гламур, объективированный потребительский фантазм: «Город перестал быть политико-индустриальным полигоном, каким он был в девятнадцатом веке, теперь это полигон знаков, массовой информации, кода»[108]. Если раньше город был преимущественным местом производства и реализации товаров, местом промышленной концентрации и эксплуатации, то сегодня он является преимущественным местом исполнения (в том смысле, в каком исполняется ария – но и в том смысле, в каком исполняется приговор) знаков.

Вторая стратегическая установка – это зеркальная облицовка административных доменов капитала: банков (например, зеркальный интерьер центрального Сбербанка на ул. Фурштадской) и госучреждений На эту поверхность субъект наталкивается. Он растерянно встречает собственный образ – а по ту сторону амальгам идут молчаливые игры власти.

Здесь перспективу развития стеклоиндустрии можно видеть в сторону противоударности: не случайно во всем мире растет производство и применение в строительстве так называемого безопасного или ламинированного стекла (конструкции, которая состоит из двух или более стеклянных листов, связанных с промежуточным слоем поливинилбутилата, спавленных вместе под давлением при высокой температуре). Достоинством ударостойких стекол (помимо их утилитарной функции) проектировщики считают сопоставимость коэффициента преломления ламинированного стекла с обычным – то есть их сопоставимость в плане прозрачности. Наиболее ценными свойствами ламинированного стекла считается его ударостойкость, безосколочность и способность удерживать осколки на эластичной прокладке при разрушении).

Однако какова область применения применения ламинированного помимо сфер, где оно технологически необходимо (например, в транспортной или военной промышленности)? Тип ламинированного стекла, на котором останавливается архитектор зависит от функций ему придаваемых – в проектировании административных и финансовых зданий основной функцией использования ламинированного стекла становится защита от вандализм, несанкционированных проникновений и применения огнестрельного оружия – дисциплинарный его аспект оказывается таким образом доминирующим. Дело идет о постановке системы дистанций: чтобы прочувствовать этот архитектурный тренд, лучше, может быть, читать киберпанков или ситуационистов, чем академические исследования.