4. Для здания штаб-квартиры «debis» в Берлине, построенного в 1991-97 гг., архитекторы компании Renzo Piano Building Workshop совместно с архитектором С. Кольбекером разработали новый тип фасада с двойным остеклением, который обладает позитивными термальными свойствами фасада с двойным остеклением зимой, а также преимуществами фасада с одинарным остеклением при естественной вентиляции летом. Наружное остекление фасада с двойным остеклением состоит из безрамных стеклянных вращающихся жалюзи. Зимой жалюзи закрыты, и пространство между остеклениями фасада выполняет функцию воздушного буфера (амортизатора воздуха). В летний период жалюзи можно повернуть, в результате чего посредством поступившего свежего воздуха произойдет естественная вентиляция пространства между остеклениями и офисных помещений.

5. Здание Центра Микроэлектроники в Дуйсбурге, построенное в 1997 году компанией «Фостер и Партнеры», имеет два застекленных атриума, которые расположены между тремя 5-этажными зданиями. Атриумы создают термическую буферную зону и делают возможной естественную вентиляцию офисов, выходящих на внутреннюю сторону здания. Воздух также может втягиваться через проходящие под землей вентиляционные трубы, при этом предварительно нагреваясь или охлаждаясь за счет тепла почвы. В летнее время воздушный поток способствует ночному охлаждению термальной массы здания.

6. Здание Учебного Центра Министерства Внутренних Дел Земли Северный Рейн-Вестфалия в Херне - Зодинген, построенное в 1992-99 гг. совместно архитекторами компаний Jourda & Perraudin и Hegger Hegger Schleiff Architects and Partners, состоит из огромного застекленного холла, в котором находятся две группы выстроенных в линию зданий. Зимой застекленный холл сокращает потери тепла в зданиях и позволяет пассивно использовать энергию солнечного света. Во избежание перегрева в летнее время в крышу встраиваются застекленные фотоэлектрические модули, используемые для затенения. В целях естественной вентиляции и охлаждения здания в ночное время можно открывать световой люк на крыше, а также стеклянные жалюзи на фасадах.

Приложение 2:

(Приводим образец дискурса ультралевых идеологов архитектурного авангарда, в котором недвусмысленным образом прочитывается характер отношения к прошлому («эклектизму» и «интимизму» в архитектуре), который конституирует «культуру 1»).

«ИДЕЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ СТАРИНЫ» - ЛОЗУНГ СЕГОДНЯШНЕЙ РУССКОЙ АРХИТЕКТУРЫ.

Эклектизм и старина. Старина и эклектизм. Два псевдонима того же автора. Так, в том же "Зодчем" редактор этого журнала проф. В. С. Карпович* следующим образом «влияет на общество».

«Мы должны, - пишет он, - найти новые пути, создать новое зодчество, и для этого нужно вернуться к эпохе, когда создавался сам народ». Назад к прадедам Островского! И поэтому Карпович в качестве стандартного образца нового советского строительства предлагает взять северное деревянное шатровое зодчество XVI века. «Идея возрождения старины должна быть принята, как основа нашего строительства в данный момент"**.

Более откровенно выразиться нельзя. "Душа зодчества" перед нами нараспашку. "Идея возрождения старины" - вот лозунг нашей архитектуры, вот ее боевое знамя, вот ее идеология. Не нужно думать, что это относится к одному Карповичу, что дальше мы и увидим.

Л. Д. Троцкий на прошлогоднем съезде металлистов с горечью говорил: "Наша вся культура построена на дереве и сгорает каждый год. Какая это культура"! А здесь "мужиковствующий" архитектор, без зазрения всякой совести, предлагает нам "рубить" в городах олонецкие избы. Поистине нельзя зайти дальше в полном пренебрежении реальных жизненных интересов и в своем профессорском гурманстве. Это, положим, и понятно, ибо профессор Карпович тоже "прозирает будущее": "Большой город, город казарм, - пишет он, - осужден навсегда. Мы переходим к "интимному дому", возвращаемся опять на лоно природы и ищем забытых старых очагов наших прадедов***.

Я понимаю скорбную фигуру седовласого русского интеллигента, растерявшегося среди современных "житейских бурь", который стремится на "лоно природы" и тоскует о своем "прадеде". Я понимаю это и даже с некоторым человеческим сочувствием. Но я возмущаюсь, когда мне это преподносят с кафедры, когда со всем академическим авторитетом заявляют о наступлении эпохи "интимизма".

"Интимизм" типичнейшее умонастроение для крайне буржуазных эпох и для эпох буржуазной демократии. Здесь не место входить в подробный разбор этого обстоятельства, которое с достаточной полнотой освещено в соответствующих социологиях эстетики и историях искусств****.

Сейчас я хочу сказать, что у нас эта тяга к хорошо обмеблированым interier'ам, цветным кирпичикам, "мореному" дубу, с начищенным медными кольцами у дверей и сияющей бляхой у швейцара - у наших архитекторов получает громкое название "английской идеи коттеджей". Эта же идея в другом виде затем проникает в проекты новой Москвы и на них кладет печать своего буржуазно-вегетарианского эстетизма, украшательского в худшем смысле этого слова, т.е. приспособленческого, идущего по линии наименьшего сопротивления.

Что, например, должны изображать колонны на Советской площади, оставленные от разобранной бывшей градоначальской пожарной части? Этот выкроенный бесвкусный кусок полицейского ампира, поставленного для "красы", своей художественной и всякой бесцельностью заставляет вспоминать о разрушенном доме, который вероятно мог найти лучшее применение. Он вызывает также сильнейшее подозрение и о прочих разрабатывающихся проектах новой Москвы. Или может быть, это сделано для того, чтобы советский обелиск не остался одинок на этой площади и его не постигла "ностальгия", как она постигла его парижского и луксорского собратьев по известному стихотворению Теофиля Готье?

Так или иначе "идея возрождения старины" в нашей архитектуре за самыми редкими исключениями (братья Веснины - проект "Аркоса", Татлин и др.) осуществляется по всему фронту. Где только возникает архитектурный конкурс, "старина" устремляется туда, со всей своей нерастраченной силой юной "души зодчества".

Это показал, напр., конкурс проектов Дворца Труда, 75 проц. которых были архитектурные перепевы, а то и просто заимствования. "Нейтральные" проекты Всесоюзной Сел.-Хоз. Выставки делались "под старину". Даже какой-нибудь фасад Кузнецкого рынка в Ленинграде и то дается в мотивах . итальянского средневековья.

[1] Табачникова С. Мишель Фуко: историк настоящего // Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996. С. 424.

[2] Ср.: «Априори не может избежать историчности: оно не стоит над событиями и в неподвижном небе как вневременная структура; оно определяется как совокупность правил, характеризующих дискурсивную практику». Фуко М. Археология знания. Киев, 1996. С. 128.